Каждый сам себе дурак - [17]

Шрифт
Интервал

Она была довольна. Редко кто обращал на нее внимание.

А вот тому парнишке я зла точно не желал. Да он все равно валялся теперь на перроне. В красное и синее весь расцвечен был. Дизайн лица у него изменился весьма заметно. Результат деятельности лучших физиологических дизайнеров — легашей.

Вокруг него копошились три лега, бурно рассказывающих друг другу о своей отваге. Один, правда, был не особо воодушевлен, даже огорчен.

Короче, дело было так. Этот парень осмелился подгрести с самыми добрыми намерениями ко вполне достойной женщине и откровенно попытался ей затереть о самой глубокой к ней симпатии. Залитый, понятно, в хламешник. Женщина мягко спланировала, типа отшутилась. А вот «чужим» это, естественно, не понравилось. Они сразу ощетинились и набросились. Его дружно обхаяли, послали во всех направлениях, а кто-то самый бойкий смело толкнул его в стеклянную витрину здания вокзала. Парень разбил витрину, распорол себе руку. Распорол сильно, крови хлынуло по самые не могу.

Короче, он привлек к себе внимание. Это было непростительно. А уж тем более кровь…

Целая толпа кинулась его загонять, как зверька. Померещилось, что затрубили охотничьи рога, кто-то принялся расставлять капканы… ловушки… Другие расправили сети… Начали громко делить шкуру неубитого медведя… Женщины заговорили о ценах… об освежевывании…

В общем, быдло почуяло кровь. Понятное дело, охотничий инстинкт.

Парень мчался по перрону, пальто развевалось по ветру, а из руки, привлекая «чужих», хлестала кровь. Глаза у него сделались блюдцами, как после экстази, и он даже вроде немного сцифровал шарики за ролики после синьки.

Но он был обречен. Деваться было некуда.

— Кровь! Держи его! Хватай, добивай это «Я»! — неслось из глоток несущихся за ним «чужих».

Парень добежал до угла здания и там рухнул, истекая кровью. Над его головой словно нимб еще светилась вывеска «Добро пожаловать». Там был то ли кабак, то ли милый шоп. И все преследователи вроде от него отстали. Они решили, что дело сделано и надо звать егерей-профессионалов. Ну легавеньких.

Так решили они.

Леги все долго не ехали. Но все равно прибыли.

Вышло трое. Они наконец-то в клетке на колесах с раскраской прибыли. Три блюстителя порядка в синих фуражках и белой форме. В белой — это было крайне важно. Я потом узнал, они там день рождения начальника облУВД отмечали. Говорят, что и у легов есть праздники. И есть дни рождения. Они даже спят по ночам и дети-легашата у них есть.

За парня заступаться было бессмысленно. Все началось по новой.

Леги-то уж его обложили по всем правилам. А парень как их увидел, задрожал, затрясся весь и опять за флажки ринулся. Но не тут-то было. Легаши окружили его и для внешнего приличия начали говорить очень вежливо. Мол, вот как у нас легашня за культурное общение впитывает. Конечно, парень им не сильно поверил. Стал лопотать про билет, сроки и деньги. В клетку уж очень ему не хотелось. Тем более, как он наивно считал, не виноват он был и слился на распасах. Поняв, что ниже достоинства легов слушать его путаные гонки, парень опять рванулся за флажки. Только уже более решительно.

Но все было бесполезно. Парень метался по перрону, легавенькие его догоняли и нехотя кломзали, но пока еще лениво и совсем несильно.

Конечно же, из любопытства я подтянулся поближе. И не зря я в очередной раз проявил любознательность. Так как парню наконец действительно крупно не повезло. Несколько небольших капель крови, брызнув от руки парня, отлетели прямо на белую рубашку одного из защитников Конституции. Вот на что он отважился в своей наглости, пес. Леги опешили. Такой неслыханной дерзости они никак не ожидали.

Его тут же уложили на стрит и стали утрамбовывать по полной программе. Мелькали руки, ботинки, красноватая пыль и куски одежды. Главное было — не уронить честь и чистоту мундира. В прямом и переносном смысле.

— У-у-у, мразь, — шелестел первый, выкручивая ему пока еще здоровую руку.

— Может, в отделении объясним ему все по-настоящему? — улыбаясь интересовался второй, нанося по врагу один за другим разящие удары ботинками. Но потом перестал, потому что застремался их подпортить. К тому же третий служитель охраны правопорядка, который сильнее всех оскорбился из-за пятен, не хотел упустить своего:

— Дайте лучше я, — оттер он своих соратников, размахиваясь резиновой палочкой правосудия.

Пощады ждать не приходилось. Били его долго и уверенно. Зависть, ненависть, презрение и злоба. А все остальное — это внешнее, оболочка. Она всегда ненадежна, она всегда срывается. Человек — это всегда скотина. Он просто притворяется, чтобы подпустить вас для расправы поближе.

Летели, летели клочки по закоулочкам. Да в конце концов усталость взяла свое. Легаши остановились и, тяжело дыша, стали подбадривать друг друга на дальнейший справедливый экшен. Парень же посмотрел, тем что оставалось у него от лица, в синее небо, застонал и распластался без сознания на асфальте. Так в итоге и не выбравшись за флажки.

Экшен ОК. Справедливость восторжествовала.

Но ведь ясно, что необходимо вести себя адекватно к окружающему миру. И уж, конечно, не безобразничать так лихо, как этот парняшик, пес. По крайней мере, если он выживет, запомнит этот урок на всю дальнейшую жизненку. Не будет рыпаться, а будет молчать и на лекарства ишачить.


Еще от автора Кирилл Туровский
Слово на похвалу 318 святых отец

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.