Каждый последний вздох - [45]

Я вздохнула. Если это действительно просто переходный возраст, что же будет дальше? Вдоль всего позвоночника протянется гребень, как у динозавра? Или, может, покроюсь чешуей, как Тампер?

– Так почему, как ты думаешь, демон сбежал?

– Ты пахнешь мною.

– Мм… еще раз?

На его лице появилась кривая ухмылка.

– Ты пропитана моим ароматом. Другие демоны его мигом чуют.

Я подавила желание обнюхать себя.

– Это уникальная особенность демонов, – объяснил он. – Я имею в виду наши запахи. Что-то вроде отпечатков пальцев. Демоны, у которых башка варит, мгновенно распознают мой запах и дают деру.

Я все еще боролась с желанием принюхаться к себе, когда вспомнила, как однажды Зейн сказал, что от меня пахнет Ротом. Внезапно мне открылась природа запаха, витавшего вокруг него.

– От тебя пахнет чем-то сладким и… мускусным.

Его улыбка померкла, и он надолго задержал на мне взгляд.

– А ты пахнешь солнечным светом.

У меня перехватило дыхание. Я понятия не имела, как пахнет солнечный свет, но догадывалась, что чем-то приятным, и еще я подумала о том, как это мило прозвучало в его устах.

Отчего-то смутившись, я протянула руку, поигрывая кончиком правого крыла.

– Я чувствую себя… павлином.

– Возвращаемся к птицам, понимаю. – Выражение его лица смягчилось. – Многие считают павлинов красивыми.

– Как насчет какаду?

Его глаза вспыхнули.

– Я уверен, что некоторые находят красивыми и какаду.

– А голубь?

Он усмехнулся.

– Лейла, ничто в тебе не напоминает мне голубя.

– Буду знать.

Возникла пауза.

– Ты вообще-то видела себя в новом обличье, с тех пор… как произошла эта перемена? Ну, не считая первого раза?

Опустив глаза, я замотала головой.

– Тебе нужно непременно это сделать, и поскорее. Может, тогда ты увидишь то, что вижу я. И что видят все остальные, – тихо произнес Рот. – Потому что ты красивая, Лейла, и хоть я могу говорить это бесконечно, я не часто бросаюсь словами. Я повидал много, очень много красоты. Людей настолько красивых, насколько коварны демоны. Ты затмеваешь всех. И это больше, чем внешняя красота. Я имею в виду твою добродетель. Поверь, ничто, ничто в этом мире даже близко не сравнится с тобой.

О боже, когда я подняла взгляд, мои глаза искрились от счастья, словно в них зажглись все звезды, рассыпанные по небу. Это были самые красивые слова, которые мне когда-либо говорили, и каждой своей клеточкой я знала, что он произносит их искренне. Он верил в них. В этих словах звучала его подлинная сущность.

Прежде чем я успела сформулировать более или менее достойный ответ, явился Кайман с ужином, и Рот включил телевизор. Я вернулась в человеческую форму, и мы накинулись на гамбургеры, куриные крылышки и жареную картошку. Рот сдобрил все острым соусом, даже бургер, чего я раньше за ним не замечала.

Потом я отправилась в ванную вымыть руки и лицо, полагая, что это нелишне после того, как я едва не зарылась в тарелку с едой. Когда я вернулась, только мерцающий экран телевизора освещал комнату. Грязная посуда испарилась, и Рот растянулся на кровати, положив руки за голову. Меня поразил его плоский живот – сама я выглядела как на сносях, беременная сытным ужином.

Иногда – вот как сейчас – я совершенно теряла голову от Рота.

Подойдя к нему, я забралась на кровать и легла на бок, лицом к нему. Мое сердце колотилось так, будто я раз десять пробежала туда-сюда от ванной до кровати.

Рот повернул голову и посмотрел на меня.

Я придвинулась ближе.

Он наблюдал за мной.

Я переместилась еще ближе, пока не уперлась в его твердый бок. Не глядя на него, я положила голову ему на грудь. Прошло мгновение, и он опустил руки.

– Вечер не получился таким, как я хотел, – сказал Рот.

Вот когда я вспомнила про его сюрприз.

– Все хорошо.

– Я хотел пригласить тебя на свидание, – продолжил он, словно и не слышал меня. – Как положено. Ужин. Или кино.

Подняв голову, я в изумлении уставилась на него.

Наши глаза встретились.

– Я знаю, звучит бредово, учитывая, что вокруг творится, но это то… что делают обычные люди. Ходят в рестораны. Вкусно едят. Смотрят фильмы, не обращая внимания на то, что происходит на экране.

– Почему это?

Он повернулся на бок и сдвинулся вниз, так что наши глаза оказались на одном уровне.

– Полагаю, что за ужином и в кино они думают о другом человеке, о том, что произойдет, когда придет время расставаться. Пригласит ли девушка к себе? Пригласит ли он ее? Будет ли поцелуй? Или что-то большее?

Я внутренне съежилась.

– Ты бы так хотел провести вечер?

– Да. Сто процентов – да, – подтвердил он. – Я хотел подарить тебе это свидание. Хотел подарить тебе эту ночь. Это был мой сюрприз.

Растроганная до глубины души, я потянулась и нежно поцеловала его в губы.

– Я хочу ночь с тобой, но не она мне нужна. Мне нужно… как сейчас… мгновения, минуты рядом с тобой. Вот что мне всегда будет нужно.

Его рука легла на мое плечо.

– Ты заслуживаешь большего.

За такие слова он заслужил еще один поцелуй. И от того, что он их произнес, я влюбилась в него еще сильнее, хотя никогда не думала, что такое возможно.

– Считай, что ужин у нас состоялся, и телевизор включен – это даже лучше, чем кино. Ты избавил меня от дурных мыслей, сказал мне, что я красивая. Ты подарил мне вечер, как и хотел.