Каждый последний вздох - [3]
Холодок беспокойства пробежал у меня по спине, когда мой взгляд скользнул к дивану. Я и не заметила, когда Зейн успел передвинуться ближе к Стейси. Я ожидала увидеть ее раздавленной горем, но она тоже изумленно таращилась на меня, прижимая к щекам ладони, и в любое другое время я бы рассмеялась над комичным выражением ее лица. Но не сейчас.
Сердце застучало еще сильнее, когда я повернулась в другую сторону – туда, где стоял Рот. Мой взгляд столкнулся с глазами цвета янтаря – широко распахнутыми, с вертикальными зрачками. Даже и таким он являл собой завораживающее зрелище.
Рот был… как бы это сказать… ну, во всяком случае, никто из живущих на земле не мог бы сравниться с ним. Наверное, все дело в его демонической сущности, но иначе как ослепительным его не назовешь. Он всегда вызывал восхищение, даже когда укладывал черные волосы острыми шипами. Я предпочитала более спокойный образ – как сейчас, когда его волосы падали на лоб, касаясь арок таких же темных бровей и прикрывая кончики ушей. Золотистые глаза были слегка скошены книзу. Острые скулы и челюсть, будто высеченные из камня, могли бы резать стекло. Такое лицо мечтал бы написать или вылепить любой художник. Полные, выразительные губы Рота были приоткрыты.
Хотя его смуглую кожу не тронула бледность и он не глазел на меня, как на образец под микроскопом, в его взгляде плескалось такое же изумление, как и на лице Зейна.
Беспокойство свалялось в комочки ужаса, оседая тяжестью в животе.
– Что? – прошептала я, оглядываясь по сторонам. – Почему вы уставились на меня… словно со мной что-то не так?
Вряд ли такую реакцию вызвали мои угрозы оторвать Лилин башку. Да, прежде я не замечала за собой особого буйства, но в последнюю неделю на меня столько всего навалилось: я почти поверила в то, что сама и есть Лилин; меня поцеловал Зейн, и я едва не забрала его душу, за что меня посадил на цепь, держал в клетке и чуть не убил родной клан, меня воспитавший – глубокий вздох, – но, к счастью, я вернулась к жизни благодаря Роту и волшебному зелью от ковена ведьм, почитающего Лилит; и только что я узнала, что мой лучший друг мертв, его душа в Аду, а Лилин занял его место. Думаю, после таких испытаний девочке стоило бы дать поблажку.
Рот откашлялся.
– Малышка, посмотри… посмотри на свою руку.
Посмотреть на руку? Что за околесицу он несет?
– Сделай это, – попросил он тихо и даже нежно.
Страх разорвал меня картечью, когда я перевела взгляд на левую руку. Я ожидала увидеть причудливую мраморную мозаику черно-серых оттенков кожи демона и Стража, живущих во мне, к чему уже успела привыкнуть. Мои ногти удлинились и заострились, и я знала, что они достаточно твердые, чтобы прорезать сталь, и такие же прочные, как моя кожа, только вот кожа… она почему-то осталась розовой. Человеческой.
– Какого?… – Мой взгляд скользнул к другой руке. И она такая же. Розовая. Крылья за спиной дернулись, словно напоминая мне, что я сменила обличье.
Зейн сглотнул.
– Твои… твои крылья…
– Что с крыльями?! – Я почти взвизгнула, потянувшись рукой за спину. – Они что, сломаны? Разве они не раскрылись?.. – Кончики пальцев наткнулись на что-то мягкое и шелковистое. Я тотчас отдернула руку. – Что за…
Полные слез глаза Стейси округлились до невероятных размеров.
– Э-э, Лейла, там зеркало над камином. Думаю, тебе стоит в него посмотреть.
На какое-то мгновение я встретилась взглядом с Ротом и, резко развернувшись, чуть ли не бегом бросилась к камину, которым, уверена, мама Стейси никогда не пользовалась. Вцепившись в белую каминную полку, я посмотрела на свое отражение в зеркале.
Я выглядела как обычно, словно и не меняла обличье… как если бы собиралась в школу или куда-то еще. Глаза самого бледного серого оттенка, разбавленного голубизной. Волосы светлые, почти белые, лежали беспорядочными волнами. Я походила на бесцветную фарфоровую куклу – впрочем, как всегда, если не считать двух торчащих изо рта клыков. С ними я бы, конечно, не явилась в класс, но сейчас не это завладело моим вниманием.
Крылья – вот что бросалось в глаза.
Большие, но не такие мощные, как у Зейна или Рота, обычно они имели кожистую текстуру, но теперь стали черными… и пушистыми. По-настоящему оперенными. Не эту ли шелковистость я почувствовала, когда коснулась их пальцами? Да, так и есть. Крошечные перья.
Перья.
– О боже, – прошептала я своему отражению. – У меня перья.
– Это, безусловно, пернатые крылья, – заметил Рот.
Я обернулась, опрокидывая светильник неуклюжим взмахом оперенного правого крыла.
– У меня перья на крыльях!
Рот склонил голову набок.
– Да, с этим не поспоришь.
