Каждый Наследник желает знать… - [70]

– И она разрушена!!! – бешено прорычал Вяз.

Если бы взгляды были материальны, даже сто гвардейцев с деревянными молотами не смогли бы нанести демону большего ущерба.

– Нет, она не разрушена! Она просто открыта, человек атлан! – так же угрожающе подался вперед Конро, обжигая контрабандиста яростным блеском глаз-рубинов, больше теперь похожих на два раскаленных угля. – Разрушена она будет, когда будет разрушена хотя бы одна башня!!!

– А… разве башня цела? – настороженно сдвинулись брови отряга.

– Не знаю, – рубины погасли, демон выпрямился, точно не было вспышки гнева, и снова являл собой образец хладнокровия и спокойствия. – Я не могу ее найти третий день.

– Третий?.. – эхом повторил Иван, моментально вспоминая ранние слова своего горного друга. – Ты хочешь сказать, что бродишь по трем квадратным километрам третий день и не можешь найти…

– Не могу! – гораздо более резко, чем хотел, отрезал Конро – словно глыба перед носом упала. – И этого тумана здесь не было раньше – это магия, и магия этого двуличного мясокостного, а не создателей границы! И ему незачем было бы укрывать ее от нас – или от кого бы то ни было – если бы на уме у него не было предательства!

– Какого предательства?! – снова взвился Вяз, будто его ткнули раскаленным ножом. – Линии нет, шепталы и Бог весть еще кто рыскает под нашим городом, готовя взорвать его ко всем горным демонам – и ты это называешь предательством?! По отношению к вам?!

– Совершенно правильно, человек атлан, – холодно кивнул Конро. – Если башня цела, это значит, что магические устройства в ней могут быть не уничтожены, а всего лишь отключены. А если они отключены сейчас, то они могут быть включены позже – когда человек-маг пожелает этого.

– Но зачем?!.. – воскликнул сбитый с толку контрабандист. – Зачем ренегату это нужно?!

– Чтобы в необходимый ему момент отсечь горный народ от дома. Диктовать ему условия. Заставить его делать то, что человеческому магу – или его хозяину нужно.

– К-кабуча… – выдохнул и нервно хохотнул волшебник, исподтишка вытягивая из рукава заветную шпаргалку и косясь в нее невинными глазами. – Предать одних другим, предать других третьим… Как он только не запутался!

– Увы, никак, – сухо промолвил Конро. – А чтобы ты не утруждал себя, зарабатывая, к тому же, косоглазие, я тебе сам скажу, что иного способа быстро уничтожить горного жителя, кроме как разбить деревянными молотами, нет.

– Вообще-то, я прогноз погоды на завтра смотрел… – пробормотал волшебник, закусил губу и торопливо сунул пергамент обратно в потайное место.

– Значит, я ошибался, – сдержанно изрек горный демон.

У Агафона хватило совести покраснеть.

– Если я правильно понял ваше каменное демонство, – опустил занесенную над струнами лютни руку Кириан и откинул нервным жестом растрепавшиеся волосы с лица, – массовая резня в долине Башни откладывается?

Конро помолчал несколько мгновений, затем кивнул.

– Да.

Пауза, предшествовавшая ответу, убедила в искренности демона больше, чем самые горячие заверения, и пальцы, до судорог сжимающие рукояти оружия, медленно разжались.

– Вот и славненько, – обворожительно улыбнулась Сенька. – А теперь давайте думать, как найти башню и расставить все по местам и полочкам.

– Хочу предупредить, что это будет бесполезное занятие, супруга Ивана Серафима, – глухо пророкотал Конро.

– Что? – не поняла царевна.

– Расставление чего-либо по полочкам в этой башне, – любезно сообщил горный демон. – Потому что ей останется стоять ровно столько, сколько мне потребуется времени, чтобы развалить ее до основания. Вместе с полочками и тем, что вы собирались по ним расставить.

– Только через мой труп! – угрожающе прищурился контрабандист, пальцы сомкнуты на рукоятке кинжала.

– Условие принимается, – недобро кивнул демон.

– Но Конро, ты не можешь это сделать и обречь целый город на гибель! – потрясенная и растерянная, всплеснула руками Эссельте. – Мои друзья говорили о тебе как о чутком, отзывчивом человеке… демоне… способном понять и посочувствовать чужой беде, готовом помочь, демоне с золотым сердцем и добрейшей душой!..

Показалось людям, или что-то действительно дрогнуло на каменном лице, и горящие рубины-глаза вспыхнули неуверенностью?..

Или гневом?

– Да, я готов помочь друзьям! Но кто поможет нам?! Кто поможет горному народу, согнанному с насиженных мест, выставленному из собственных домов наглыми, лживыми и алчными мясокостными? – подался он вперед, и огромная голова его внезапно оказалась в полуметре от лица принцессы. – Мы сражались, но были разобщены, и проиграли. Тогда мы смирились с поражением, рассудив, что если люди пришли, их, ораву плодовитую и жадную, уже не выгонишь. И мы ушли глубже в горы, рассчитывая, что мясокостные если и не подавятся откушенными у нас землями, то насытятся надолго. Но нет! Не прошло и пятидесяти лет, как эта саранча полезла и в наш новый дом! И снова мы сражались – но на этот раз нас было еще меньше, и мы снова проиграли и отошли – отброшенные их деревом, как и раньше. Ну на этот раз, думали мы, чтобы переварить отобранное у нас этим тварям понадобятся века! А самые наивнее из нас полагали, что эта саранча больше не сунется в наши края, потому что сами же установили границу! Там, где им нужно, снова унизив нас, поправ наши древние традиции и деление территорий – но пусть, лишь бы оставили в покое!.. Но мы снова ошиблись. Группы горных мастеров, рудознатцев стали пролазить в наши земли, как черви, искать руду и самоцветы. Нарушая установленный ими же самими рубеж!