Каждому свое • Американская тетушка - [24]

— В конечном счете, и я тоже, — заключил дон Бенито.

Глава тринадцатая

— Какое животное держит клюв под землей? — еще с порога спросил Артуро Пекорилла.

Почти каждый вечер молодой Пекорилла торжественно приносил в клуб запас анекдотов, ребусов, острот, загадок, которые он лихорадочно собирал по всем альманахам, газетам и на эстрадных представлениях в районном центре. Но когда в клубе был отец, его появление носило характер куда более скромный и даже грустный. Нотариус Пекорилла признавал, что молодому человеку, который страдает нервным истощением, а Артуро именно этим объяснял свои частые пропуски занятий в университете, не помешает веселая компания, но сам он не должен превращаться для этой компании в постоянный эликсир веселья. И хотя мнение нотариуса не разделялось врачами, он стоял на своем, а молодой человек, в силу неумолимой жизненной необходимости, ему покорялся.

В тот вечер нотариуса не было в клубе, и молодой Пекорилла уже с порога огорошил всех своей загадкой о животном, у которого клюв под землей.

Бывалые охотники назвали бекаса, муравьеда, люди, мало знакомые с миром животных, предпочли экзотических птиц: страуса, аиста, журавля, кондора.

Молодой Пекорилла дал им немного помучиться, а потом с торжеством объявил:

— Вдова.

Все сдержанно засмеялись, как и подобает в таких случаях, а потом трое из присутствующих, каждый по-разному, отреагировали на загадку.

Полковник Сальваджо вскочил с кресла и зычным голосом, предвещавшим бурю, спросил:

— Вы подразумеваете и солдатскую вдову?

— Боже меня упаси, — ответил молодой человек.

Полковник, вполне удовлетворенный, вновь погрузился в кресло.

— В загадке допущена лингвистическая неточность, — заметил бухгалтер Пиранио. — Вы употребили выражение «держать клюв» вместо «иметь клюв», а это испанизм, вернее, даже неаполитанизм.

— Конечно, вы правы, — поспешно согласился Артуро Пекорилла, которому не терпелось рассказать новенький анекдот.

Реакция дона Луиджи Корвайя была неожиданной и, безусловно, неосторожной.

— Кто знает, — задумчиво сказал он, — не выйдет ли замуж вторично вдова доктора Рошо?

— У нее что, тоже клюв под землей? — со свойственной ему бестактностью спросил молодой Пекорилла.

— Вечно ты со своими глупостями лезешь! — крикнул дон Луиджи, побагровев.

Сознание того, что он допустил ошибку, усиливало его ярость. Этот бездельник Артуро Пекорилла своей репликой лишь подчеркнул его промах, да еще на глазах у всех остальных. Дело это весьма щекотливое, рискованное, а этому желторотому юнцу вздумалось еще острить.

— У меня это вырвалось совершенно машинально, — стараясь говорить как можно спокойнее, объяснил дон Луиджи Корвайя. — Услышал слово «вдова» — и сразу мелькнула мысль о вдове Рошо... А ты не уважаешь ни живых, ни мертвых.

— Я пошутил, — сказал молодой Пекорилла. — Все так и поняли, верно ведь? Я бы никогда себе не позволил...

— Есть вещи, с которыми не шутят... Если я здесь, в кругу друзей, задал себе вопрос, как поступит в дальнейшем вдова нашего бедного Рошо, можешь не сомневаться, что мною руководили самые добрые намерения. Впрочем, все мы знаем высокую порядочность синьоры Рошо.

— О да, конечно, какой может быть разговор! — хором подтвердили все.

Дон Луиджи продолжал:

— Синьора так молода, что мне, как бы это поточнее выразиться, больно думать, что она навсегда замкнется в своем горе и трауре...

— Это верно, — вздохнул полковник Сальваджо. — Отменно красивая женщина.

— Но вам-то теперь... — бросил Артуро Пекорилла, который уже раскаивался, что замял разговор о солдатской вдове, и явно намеревался подзадорить полковника намеком на его слабые мужские способности.

— Что значит это ваше «теперь»? — немедля отозвался полковник, весь подобравшись, словно пантера перед прыжком.

— Теперь уж вам... — повторил молодой Пекорилла и безнадежно махнул рукой.

Полковник рванулся вперед:

— К вашему сведению, молодой человек, я в мои семьдесят два года, если раз в день не...

— Полковник, я вас не узнаю! — сурово прервал его бухгалтер Пиранио. — При вашем престиже и звании!

Пиранио действительно был убежден, что полковник обязан вести себя солидно, с достоинством. Его упрек сразу возымел свое действие.

— Вы правы, — сказал полковник. — Совершенно правы. Но когда вас столь нагло провоцируют...

— А вы не обращайте внимания, — ответил Пиранио.

Эта сцена повторялась каждый вечер. И тому, кто хотел всласть насладиться яростью полковника, оставалось ждать, когда Пиранио не будет в клубе.

Едва полковник вновь уселся в кресло, на этот раз уже Пиранио вернулся к разговору о вдове Рошо:

— Не спорю, синьора Луиза молода и красива, но не забывайте, что у нее дочь, которой она, очевидно, захочет посвятить всю жизнь.

— Что значит посвятить жизнь дочери? — вмешался начальник почты. — Когда есть деньги, мой уважаемый друг, такой проблемы вообще не существует. Девочка прекрасно проживет на деньги, оставленные ей отцом. Достаточно поместить ее в хороший колледж — и все проблемы решены.

— Совершенно справедливо, — поддержал его дон Луиджи.

— Однако надо учитывать и другое обстоятельство, — возразил Пиранио. — Прежде чем жениться на вдове с ребенком, пусть даже она хорошо обеспечена, любой дважды подумает.