Каждому своё 4 - [27]

Убедившись, что успевает выскочить, Овечкин вдавил кнопку движения вниз и опрометью вылетел из лифта, едва не поскользнувшись на припорошенной грязным снегом поверхности. Ничего не произошло, и в эфире зазвучал подчеркнуто задумчивый рык Порфирьева:

– Это и есть инженерный подход к делу? Надо будет оформить себе вторую ставку. Буду Инженером.

– Я должен был проверить! – заявил Антон, осторожно возвращаясь обратно в лифт.

Несколько минут он тщетно терзал кнопки на внутренней панели управления, потом отыскал внешнюю и попытался запустить лифт с нее. Все попытки оказались безрезультатными, и Овечкин принялся изучать окружающее пространство в поисках какой-нибудь двери, за которой могли бы находиться лифтовые механизмы. Ничего обнаружить не удавалось, потом подал голос пленный:

– Основная лифтовая механика расположена внизу. Это военный объект глубокого заложения, в случае войны по нему будут наноситься удары, поэтому на поверхности не монтируется ничего важного. Все рассчитано для того, чтобы можно было выбраться снизу наверх, а не наоборот. Если лифт не запускается, значит, сдохло питание. Там были автономные генераторы или аккумуляторная сборка?

– Генераторы, – ответил Порфирьев. – Безмасляные, на дизельном топливе. Мозг рассказывал, что они заправили их соляркой с запасом. Система должна была вырубиться автоматически, если лифт долго стоит без движения. Все топливо выработаться не могло. Может, солярка замерзла?

– Если там полтора километра, – возразил пленный, – то температура должна быть градусов шесть-семь выше ноля. Это в нормальных условиях. Сейчас на поверхности градусов на тридцать ниже нормы. Даже если внизу зависимость такая же, то там сейчас где-то минус двадцать. Топливо для стратегических объектов готовили с учетом возникновения экстремальных обстоятельств, замерзнуть оно при таких температурах не должно.

– Там зимняя солярка, меня предупреждали, – подтвердил Порфирьев.

– Думаю, разрядились пусковые аккумуляторы, – заявил Овечкин. – Поэтому нет сигнала на запуск генераторов, на стартерные узлы не подается питание. Нужно найти шину токопровода, врезаться в нее и подать питание извне. По идее, должно хватить аккумулятора от наших машин, но я не знаю, каково сопротивление самой шины на такой глубине.

– Шины нет, – произнес пленный. – Подключиться к питанию можно только снизу.

– Как это нет? – Антон выразил удивление. – Пульты управления есть, а шины нет? Как же тогда конструкторы планировали запустить лифт с поверхности в экстренных обстоятельствах?

– Никак, – пленный принялся объяснять: – Если это стратегический бункер, то служба в нем несется круглосуточно. Все, кому положено в нем находиться, к моменту возникновения экстренных обстоятельств будут внутри в любом случае. Если им потребуется подняться наверх, они сделают это снизу. С поверхности лифт активировать некому, только диверсионным подразделениям противника.

– А как же спасательная операция? – возразил Овечкин. – Если людей придется извлекать с полуторакилометровой глубины, а лифт запустить невозможно?

– Если шахта лифта не повреждена, а в бункере уцелел хоть кто-то, то лифт активируют снизу, – ответил пленный. – Есть боевые транквилизаторы, автономные дроны, системы дистанционного управления – короче, запустить лифт снизу способов хватает. Лишь бы он был в рабочем состоянии. А если лифт поврежден или шахту засыпало, то можно запустить его с поверхности или нет – какая разница? Спасателям все равно придется прокапываться вниз через завалы и обрушения. Тогда уж проще подойти к объекту по спецметро. Оно сейчас к каждому бункеру подведено, кроме тех, которые рассекречены или сняты с вооружения. Даже если оно где-то обрушилось, все равно прокапываться горизонтально легче, чем вертикально…

– То есть отсюда мы лифт не запустим, так? – оборвал его Порфирьев.

– Так! – ответил Антон одновременно с пленным. В свете выяснившихся обстоятельств Овечкин поспешил поддержать его, чтобы безмозглый истукан в капитанских погонах оставил уже наконец свою навязчивую идею умереть в мучениях в уничтоженном бункере, по совместительству являющемся эпицентром термоядерного взрыва.

– Что нужно сделать, чтобы лифт заработал? – спросил амбал. Антон сразу даже затруднился определить, с чем у Порфирьева хуже: с мозгами или со слухом.

– Спуститься вниз и запустить его оттуда, нет? – Овечкин не смог отказать себе в иронии.

– Тех! – Асоциальный брутал вызвал в эфире молодого техника. – Я Варяг, прием!

– Тех на связи! – сквозь сильное шипение помех откликнулся Владимир. – Олег, с транспортом все нормально, был сильный ураган, одну растяжку оборвало, в смысле, якорь выкорчевало, но остальные удержались! Мы уже прокопали проход к аккумуляторным отсекам, аккумуляторы сразу устанавливать?

– Нам надо спустить Овечкина на дно лифтовой шахты, – прорычал Порфирьев. – Сколько у нас есть тросов и веревок? Всего в длину, если связать воедино?

При этих словах Антон похолодел от страха.

– Не знаю… – Владимир на мгновение задумался. – Метров триста, наверное… это если с лебедкой считать. А сколько нужно?

– Этого хватит, – угрожающе изрек мизантроп-маньяк. – Спустим, насколько можно, дальше спрыгнет. Неси все сюда!