Каждая уважающая себя ведьма… - [50]

Поэтому бедному Гейбу удавалось быть лишь короткими периодами.

Фиби настаивала лететь на Грейс, так как с высоты птичьего полета никакие бандиты их не поймают. Но он опять заупрямился, и в итоге они отправились на автомобиле.

Выйдя из салона, мужчина и девушка внимательно огляделись по сторонам. Тут же им в нос ударил едкий смрадный запах. Фиби поморщилась и поежилась. Ночь была прохладная, ущербный месяц еле освещал своим тусклым блеском мир. На улице, где фонари были вечно разбиты, можно хоть глаз выколоть.

Девушка крепче закуталась в старую бабушкину шаль, пахнущую нафталином и поеденную молью в нескольких местах. Гейб подошел к ней сзади и, положив руку на плечо, слегка подтолкнул вперед.

– Нам туда. – Он указал на узенький проулок между борделем и рядом стоящим домом. – Там во дворе и есть заветная стенка.

Не успели они отойти в сторону, как скрипучая старая дверь публичного дома матроны Казуб широко распахнулась, послышались хохот, крики и возня. На пороге появился вусмерть пьяный мужлан с гнилыми зубами и в рваной одежде. Он кричал и ругался, махая толстыми ручками. За его спиной стояла сама хозяйка борделя, дородная женщина с шестым размером груди, в облегающем корсете, едва скрывающем соски, и черных панталонах. По слухам, Казуб была весьма грозной женщиной, так как во время соития с клиентами нередко откусывала им пол-уха. Матрона тут же продемонстрировала свой нрав, пнув под зад орущего пропойцу, и тот без сознания рухнул на ступеньки. Дверь за ним тут же захлопнулась.

Фиби и Гейб переглянулись.

– Ну, хотя бы в таком состоянии он не тронет мою машину, – констатировал мужчина.

Ведьма утвердительно кивнула. Держась за руки, они вошли в проулок. В этом узком проеме к огромному оттенку запахов от алкоголя до тухлятины добавился и стойкий "аромат" мочи. Видимо, подворотню использовали в качестве нужника. Фиби прикрыла нос уголком шали, то же самое проделал и Гейб со своим пиджаком.

Девушка старалась передвигаться осторожно, чтобы не касаться плечами грязных оплеванных стен. А вот мужчина за свою карьеру побывал в местах и похуже, поэтому не боялся испачкать рукава дорого пиджака.

Они подошли к той самой стене, которая так полюбилась черному магу. Эта была старая облезлая стенка из красного кирпича – впрочем, как и все здание, – в середине которой красовалась какая-то загогулина.

– Новенькая, – констатировал Гейб. – Вчера была другая.

Фиби подошла ближе, чтобы рассмотреть странный знак. Мужчина включил фонарик и посвятил на стенку. Девушка склонила голову и нахмурилась, изучая надпись.

Это был магический знак, означавший словосочетание или даже целое предложение. Фиби что-то подобное изучала в школе. Ох, как давно это было. И почему она не продолжила обучение? Ах да, в то время она желала лишь нагишом купаться в водопадах с Каулином.

Девушка тряхнула головой и сосредоточилась на рисунке. Множество коротких стрелок идут по кругу и сосредотачиваются в центре. А в середине красуется петля. Сам круг закрашен зеленым мелом. Вторым слоем идут стрелки в обратную сторону, а по бокам черным угольком нацарапаны два креста.

Фиби долго молчала. Гейб искоса наблюдал за ней.

– Понимаешь что-нибудь? – не удержавшись, спросил он.

Девушка покачала головой. Хитер же этот Тенар – писать на стенах. Теперь, чтобы Фиби хотя бы попытаться расшифровать его послание, нужно унести с собой стену или, наоборот, принести весь свой запас магических инструментов и колдовать прямо в подворотне. Девушка тяжело вздохнула.

– У меня не получится, – печально объявила она. – А по фотокарточке я ничего не сделаю. Это под силу только ведьмам шифровальщицам.

– Кому?! – оторопело спросил Гейб.

– Работающим с тайными знаками. У всех своя специализация. Я же говорила.

– Такие, как бесноватая Лейла? – догадался мужчина.

Фиби расстроено прикусила губу. Гейб кивнул, направил объектив фотоаппарата, висевший у него на шее на специальном ремне, и сделал пару снимков со вспышкой.

– Вот только одного я не пойму, – прошептала она. – К чему Тенару все это? Зачем такие сложности? Записи на стенках, разбросанные по всем городу. Неужели нельзя другими способами общаться со своими людьми? Для магов это, вообще, не проблема.

Гейб почесал гладко выбритый подбородок.

– Трудно сказать, – протянул мужчина. – Одно, что я усвоил, пока охотился за Тенаром, – этот тип настоящий позер. Не представляешь, какие шоу с маскарадами он устраивал, пока находился в Портенкросе. Вылитый петух, обожающий внимание публики. Фигляр до мозга костей, готовый землю перевернуть лишь бы произвести впечатление. Не знаю, что у этого типа с самооценкой, но он страсть как хочет войти в историю. Я даже не уверен, что он имел зуб на мэра города. Просто тогда эта была самая значимая фигура в Портенкросе, а этот скоморох хотел выделиться, одурманив его.

Я, вообще, удивлен, что большую часть "писем" Тенар оставляет в этой дыре. По мне, так он должен был расписывать стены башни на центральной площади, чтобы весь город шептался о его появлении.

– Думаешь? – удивилась Фиби.

– Уверен. Более того, я думаю, он явился сюда, чтобы расправиться с вашим мэром вовсе не потому, что тот держит зуб на всех ведьм Гленбахата. Плевать он хотел на себе подобных. Его интересует всемирная слава, произведение эффекта на людей. Гребаный выпендрежник.