Каждая изысканная вещь - [7]

Вскоре он собрал дюжину книг с полки, передавая одну Кристоферу, будто передумав. Серебряный браслет блеснул на его запястье, когда он поднял руку — подарок любимой, полюбопытствовала Анна? Конечно, одна из вздыхающих хохотушек привлекла его интерес в конце концов. Анна полагала, ей следует быть более милосердной к ним — она сама балансировала на грани вздохов и дурацкого смеха из-за Ариадны в тот момент.

Дверь распахнулась настежь, и Мэттью Фэйрчайлд вошел в комнату и драматически облокотился на спинку кресла.

— Добрый вечер, вы, банда прекрасных негодяев. Джеймс, с чего это ты чистишь полки?!

— Анна попросила у меня что-нибудь почитать, — сказал Джеймс, пробегая страницу содержания яростным взглядом. Он отложил книгу в сторону.

— Анна? Почитать? Да это Черная Магия, не иначе?!

— Вряд ли я неначитанная, — сказала Анна, бросая в него яблоком.

Он с легкостью поймал его и улыбнулся. Для Мэттью привередливость была естественной. Он и Анна часто обсуждали джентельменскую моду вместе, но сегодня Анна заметила, что его волосы были немного растрёпанными, и одна из пуговиц на его жилетке была не застегнута. Конечно, это всего лишь мелочи, но у Мэттью они сообщали о чем-то большем.

— Какой твой интерес? — спросил Мэттью.

— А что, это преступление — хотеть стать более начитанной?

— Совсем нет, — сказал Мэттью. — Я люблю литературу. Вообще-то, я нашел великолепное место. Это салон, полный писателей и поэтов. Вот только… у него не очень хорошая репутация.

Анна с заинтересованно склонила голову.

— Вот, — Джеймс сказал, выкладывая в стопке дюжину или около того книг с глухим хлопком на стол. — Нравится что-нибудь? Посмотри. Конечно, могу рекомендовать и другие. Подожди. Нет. Не эти и не эти.

Он собрал книги и вернулся к полкам. Джеймс был явно поглощен своим занятием. Кристофер счастливо читал свою книгу, которая имела ужасное научное название. Люси и Томас все так же заседали за письменным столом, Томас, помогающий Люси с какими-то фразами, Люси училась для Корделии, а Томас любил языки, поскольку он говорил на испанском с дядей Гидеоном и на уэльском со своими кузенами. Ангел благословил их добрые души рвением к учебе и ни один из них не слышал Анну и Мэттью, плетущих темный заговор. Но несмотря на это, Мэттью говорил почти шепотом.

— Почему бы мне не зайти за тобой в полночь, — сказал Мэттью. — Мы можем пойти вместе. Я бы не отказался от компаньона, который знает, как повеселиться. А тебе может понадобиться маскировка. Ни одна молодая леди с хорошей репутацией не будет разгуливать по улицам Лондона в полночь.

— О, — сказала Анна. — Уверена, смогу что-нибудь придумать.

За несколько минут до полуночи, как и было обещано, Анна услышала стук по окну своей спальни. Мэттью Фэйрчайлд был там, танцуя по краю. Анна распахнула окно.

— Боже! — сказал он одобрительно. — Это одежда Кристофера?

Анна нарядилась в одежду брата. Подшивка здорово помогла.

— Маскировка, — сказала она просто.

Он рассмеялся, небрежно крутясь на подоконнике. Она могла видеть — он пил: его рефлексы были замедленны, и ему удалось избежать падения лишь в последние доли секунды.

— Тебе они идут больше, чем идут ему, но все же… нам нужно подобрать тебе что-нибудь покрасивее. Вот.

Он снял эскот с шеи и протянул ей.

— Я настаиваю, — сказал он. — Я никогда не позволю леди выйти в свет в скверном мужском наряде.

Анна глубоко вздохнула и улыбнулась, когда надевала галстук. Они вдвоем выпрыгнули из ее окна, бесшумно приземлились во дворе напротив дома.

— Где это место? — спросила Анна.

— Мерзкий уголок в Сохо, — сказал он с улыбкой.

— Сохо! — Анна была в восторге. — Как ты узнал о нем?

— О, только через мои скитания.

— Да, ты часто бродишь по разным местам.

— У меня беспокойная душа.

Мэттью был пьянее, чем казался сначала. Он покачивался на каблуках и крутился вокруг фонарных столбов, пока они шли. Он часто бывал таким последние несколько недель — все, что было веселого и светлого в Мэттью, всегда было на грани. На некотором уровне она даже чувствовала беспокойство о нем. Но любое ограничение свободы оказывалось губительным для Мэттью. Наверняка в его безудержном веселье виновата исключительно летняя ночь.

Дом, куда Мэттью вел Анну располагался в глубине запутанных лабиринтов Сохо, за пределами улицы Бруа. Он был покрашен черной краской весь, кроме двери, которая была зеленой.

— Тебе здесь понравится, — сказал Мэттью, улыбаясь Анне.

Дверь им открыл высокий, бледный мужчина в бардовом сюртуке.

— Фэйрчайлд, — сказал он, глядя на Мэттью. — И…

— Хороший друг Фэйрчайлда, — ответил Мэттью..

Анна еще долго могла чувствовать разумность взгляда вампира, когда он впустил их внутрь. Он казался заинтригованным и ею и Мэтью, хотя выражение его лица было нечитабельным.

Наконец он отошел в сторону и впустил их внутрь.

— Вот видишь?! — сказал Мэттью. — Никто не может воспротивиться нашему очарованию.

Коридор был предельно темным — фрамуги светильников были покрыты бархатными драпировками. Единственный яркий свет исходил от свечей. Дом был украшен в стиле, который Анна определенно одобряла — невероятно темно-зеленые обои с золотистыми вкраплениями, бархатные занавески и мебель. Пахло сигарами и странными, крохотными сигаретами с ароматом роз, а еще джином. Комната была заполнена жителями Нижнего Мира и примитивными, все затейливо одеты.