Казбек. Больше, чем горы - [7]
Выше туалета, ближе к зданию метеостанции площадка со скамейкой и пятиметровым флагштоком, на котором развевается бело-красный грузинский флаг святого Георгия. Вечерами там собирается народ полюбоваться на закат над ледником и между делом поймать эфир. Мобильная связь — зло, но обходиться без неё никто не собирается…
С северной стороны площадки — гóры. За ними Казбек. В тех горах на высоте 3900 есть современная часовня, куда завтра намечен наш радиальный выход. А пока…
А пока нас напоили чаем и разместили в палатках по двое.
Что, Резанова? Это тебе не лоджи в Непале. Спать будем бок о бок, и если газы кишечника вырвутся наружу, не обессудь. Ты же знаешь, Резанова, на высоте сдерживать их нельзя. Как почему? Потому что давление изнутри легко может разорвать человека в разряженной атмосфере высоких гор. Не веришь? Правильно. Но во сне человек себя не контролирует, если только сможем мы спать в таких условиях, в чём я лично сильно сомневаюсь. А сомневаюсь потому, что такой быстрый подъём обязательно приведёт с собой ночью горняшку. И будет она, как старая крючконосая горбатая бабка, бродить вокруг палатки на кривых ножках и больно стучать в бубен мозгов… А ещё у палатки тонкие стенки, и они не спасут нас от постоянного галдежа соседей: русских, украинцев, поляков (удивительно их там много, прям маленькая Польша какая-то!) и, конечно, грузин. Последние, правда, как и наши гиды, живут в метеостанции. Хотя нет, не все. Наш московский грузин Тимур заселился с Лёхой в палатку.
Резанова, а может, зря нам палатки посоветовали? Может…
Да ладно! Ненадолго. Завтра радиалка, а в ночь восхождение. Погода к шестому числу должна испортиться до полной невозможности, и запасного дня у нас, скорее всего, не будет. Другое дело, по плану мы должны тут сидеть в палатках аж по седьмое. Но это мы ещё посмотрим. Да, Резанова? Это они ещё нас не знают! А пока ужин. Макароны! Макароны, сыр, ветчина, чай, хлеб, варенье. Не Мишлен, но жить можно. Даже мне. Приятного всем аппетита.
День акклиматизации
…Я лежал в палатке, расстегнув замок дальней стенки, и наблюдал за облаками. Помнится, в детстве облака обязательно на кого-то были похожи. На лошадок, верблюдов, жирафов, бегемотиков, драконов… Сейчас я никого не узнавал. Облака и облака. Обыкновенные.
— Ты чего там разглядываешь?
Резанова вернулась с кухни, просочилась в палатку и ползла ко мне на четвереньках.
— Представляешь? Не могу в облаках лошадок узнать. А в детстве мог…
— Это облака здесь такие… — она пристроилась рядом, решив тоже поузнавать «лошадок».
Четыре часа. Ужин в шесть. Отдых до часа ночи. В два назначено восхождение. Вещи для ночи мы с Резановой уже приготовили и разложили, и теперь бездельничали. Хорошо бы поспать, а то ночь, как и предсказывалось, прошла бурно.
Сначала, ближе к полуночи, разыгрался ветер, а мы по неопытности не обложили «юбку» палатки камнями со всех, именно со всех, сторон. В щели свистело, заунывно гудело, но ещё хуже — выдувало тепло. Пришлось, матерясь, в темноте с фонариком, а где просто на ощупь, заделывать щели.
Уже за полночь засобирались на восхождение соседи, дай им Бог здоровья и удачи. И конечно, при этом разговаривали. И конечно, не шёпотом. Я бы даже сказал, не обычным голосом. Я бы даже сказал, они орали друг на друга. То что-то не могли найти, то кого-то обвиняли в ветре (этого точно нужно было отбуцкать — тут я обеими руками за), то никак не могли всех собрать. Колготились, колготились, и наконец ушли…
А я всё никак не мог уснуть. Ветер трепал края палатки, шумел в складках, дёргал верёвки. Я лежал, смотрел в потолок. Сначала в чёрный. Потом в коричневый. Когда взошло солнце — в ярко-жёлтый. Наконец догадался: не-а, не усну. Выбрался из спальника, переполз через спящую Галину, оделся и ушёл на смотровую площадку, прихватив с собой фотоаппарат и телефон.
Там уже топталось несколько таких же беспокойных пациентов.
— …Вот прямо на этом самом месте вчера общался по вотсапу, а сегодня…
Высокий коллега-восходитель обиженно разглядывал мобильный телефон в руке.
— А у тебя какой оператор?
— Билайн.
— И у меня…
И у меня. И у меня вчера на том самом месте всё ловило. Правда, мне и нужно-то только пожелать Софико доброго утра. Утро солнечное, ветреное. Грузинский флаг нервно трепыхался в порывах ветра, как пойманная в сети рыба. Как он здесь не рвётся?
В девять завтрак. В одиннадцать выход на акклиматизацию. Гиды долго решали: «куда?», «в чём?», «что с собой брать?». Нас, а особенно опытного Андрея, это раздражало и даже злило.
Наконец решили: идём к часовне на 3900, как и намечали. Чего спорили?
Поднимались в альпинистских ботинках, прихватив с собой «кошки» и ледорубы, на обратном пути планировали провести ледовые занятия. На Казбек ходят по-настоящему — в обвязках, в «кошках», с ледорубами и в касках, как всамделишные… Я пробовал новые ботики La Sportiva, Spantik. Купил ещё осенью, думая про что-то более высокое, но испытать решил на Казбеке. Ботинки хорошие, крепко фиксировали ногу, держали стопу, но совершенно были не приспособлены для подъёма по сыпухе.
Я поднимался третьим, первым шёл Шота, за ним Резанова. Всю дорогу я отставал и матерился про себя, обещая прибить Гальку трекинговой палкой, как только нагоню или остановимся. Но Шота не останавливался, он оглядывался, видел за собой упрямую Резанову (раз женщина идёт и не отстаёт, то мужикам вообще грех жаловаться!) и шёл дальше. А мужики отставали! И двести пятьдесят метров на отрог безымянной вершины мы поднимались аж пятьдесят минут.
