А знаешь, ведь офицерские дочки
На нас, на солдат, не глядят…»
Кстати, Томми Аткинс, видимо, точно так при случае и сказал своей девчонке……
И даже в какой-то мере наиболее далёкий от Киплинга, уж по теме-то безусловно далёкий! — «Последний троллейбус» несёт всё же на себе малозаметную печать великого британского поэта. Ну, хоть сравнение троллейбуса с кораблём, а пассажиров его с матросами…
А Высоцкий? Ну, тут и цитировать не надо. Половина всех песен его, наверное, тем или иным концом упираются в киплинговские стихи.
Да и помимо трех классиков из певцов-поэтов, есть, как я уже говорил, ещё очень многие из того несчётного множества второстепенных «бардов», которые, строго говоря, учатся уже не у Киплинга, а у тех самых трёх поэтов…
Так что русская поэзия нашего времени, и уж, по крайней мере, весьма пёстрая поэзия всего советского периода, бесспорно должна быть благодарна Редьярду Киплингу.
3.
После смерти Р. Киплинга в том же 1936 году вышла его автобиографическая книга «Кое-что о себе». Ранние годы своей жизни он описывает подробно, далее — более сжато, и, наконец, последние десятилетия укладываются у писателя буквально в несколько страниц. Эта смена темпа и уменьшение подробности кажутся психологически параллельными бегу времени, всё ускоряющемуся с возрастом…
Джозеф Редьярд Киплинг родился в Бомбее. Отец его — Джон Локвуд Киплинг, художник, скульптор, преподаватель прикладного искусства, ректор и профессор Бомбейской школы искусств. Мать — Алиса Киплинг, в девичестве Макдональд, писала очерки и эссе, печатавшиеся в местных газетах.
Как известно, нередко англичанину дают двойное имя. Первое (Джозеф) вполне традиционно, а вот второе (ставшее для Киплинга-писателя первым), Редьярд — более необычно. Это имя дано ему было по названию озера, на берегах которого впервые встретились и познакомились родители поэта.
Будучи «туземцем», как называет поэт таких как он сам «уроженцев колоний», Редьярд Киплинг одинаково свой и в английской и в индийской жизни. «Киплинг был «англо-индийцем» во втором поколении /…/ первые шесть лет своей жизни он провёл в Бомбее, где, общаясь с индийскими слугами более чем с родителями, он усвоил хиндустани как свой первый язык… «айя» (индийская няня) нередко напоминала мальчику, что в гостиной надо говорить по-английски» [6]. Как и у многих «native», «туземцев», как называют себя англичане, родившиеся в Индии, первым языком Редьярда был хинди:
За наших чёрных кормилиц,
Чей напев колыбельный дик,
И — пока мы английский не знали —
За наш первый родной язык!
/ «За уроженцев колоний!/
В возрасте 6 лет, как это было в обычае англо-индийских семей, Редьярд и его сестра были отправлены учиться в частный пансион в Англии. В рассказе «Черная овечка» ("Baa Baa, Black Sheep", 1888), а также, позднее, в романе «Свет погас» ("The Light That Failed", 1890) поэт сатирически описал это жуткое, пародийно-викторианское учебное заведение, возможно, позаимствовав многие краски, у Чарлза Диккенса…
В 1878 г. Киплинга записали в Девонское училище, где готовили офицерских сыновей к поступлению в военные академии. Поначалу Редьярд резко конфликтовал со своими одноклассниками, но в принципе училище ему было по вкусу (см. книжку его рассказов «Сталки и К®» ("Stalky and Co", 1899)
Но с выпуском из этого среднего учебного заведения официальное образование писателя и закончилось, потому что военное училище не давало диплома, годного для продолжения образования в университете, а стать офицером поэту мешала сильная близорукость, он и минуты не мог обойтись без сильных очков. Поэтому отец, воспользовавшись своими обширными связями и будучи уверенным в незаурядном литературном таланте Редьярда, устроил юношу на работу в Лахоре в редакцию «Гражданской и военной газеты» ("Civil and Military Gazette") и Киплинг после одиннадцатилетнего отсутствия возвращается в Индию в октябре 1882 г.
Он становится помощником редактора и уже как репортёр познаёт во всём разнообразии как жизнь индийского населения, так и жизнь британской администрации. К тому же, каждое лето семья поэта проводила в гималайском городе Симле, где Киплинг наблюдал жизнь самой что ни есть индийской «глубинки», ставшей некой летней псевдостолицей по капризу администрации, любившей отдыхать в прохладных горах. И весь этот своеобразный и противоречивый образ жизни отражался как в его репортажах, так и в рассказах, а, в конечном счёте, его тогдашние наблюдения послужили материалом и для стихов. Вот как поэт сам рассказывает об этих каникулах:
«Симла была для меня ещё одним новым миром. Тут проживали «иерархи» и было понятно, как работает административная машина. Корреспондент газеты «Пайониир» играл в вист с сильными мира сего и от них узнавал немало интересного (эта газета была «старшей сестрой» нашей газеты)».
В 1886 году он выпускает свою первую книгу «Штабные песенки и прочие стихи» («Departmental Ditties and other poems») известную по-русски как «Департаментские песни», в которой преобладают стихи, как правило, сюжетные с резким юмористическим, а в некоторых случаях с гротескно-сатирическим звучанием. («Соперница», «Муниципальная хроника», «Моральный кодекс») В основе многих из этих весьма колючих вещей лежали записные книжки молодого журналиста. Разрозненные записи, сделанные в Симле ему более чем пригодились, они во многом определили всю тональность этой, первой его книжки стихов.
