КаZантип - [7]
– Боюсь, что нет, госпожа Понамарева. – Богославский скрестил руки на груди. – Вот если бы вас, прошу прощения, изнасиловали, – негромко и тактично произнес он. – Тогда да. Тогда вы могли бы отозвать заявление. Изнасилование относится к обвинениям частного характера. А здесь же у нас совершенно иная картина. Преступление, совершенное общеопасным способом… Бейсбольная бита может быть квалифицирована как холодное оружие. И… В общем, вы должны понять, что от вашего желания или нежелания теперь уже ничего не зависит. Громов отправится под суд. Как потенциально опасный преступник.
– Слава тебе, господи! – торжественно провозгласила Тамара Николаевна и зачем-то перекрестилась.
– Вы так говорите, словно расследование уже завершено, – впервые за все время своего присутствия в кабинете начальника РОВД вполне осмысленно подал голос Томилин.
– Фактически, Игорь Васильевич. – Следователь покачал курчавой головой. – Фактически завершено. Остались только тонкости. Нюансы, так сказать. Бумажная рутинная работа.
Тренера мотобольной команды «Дьяволы Локки» в Серпухове прекрасно знали, и Богославский не являлся исключением из правил.
– Ясно, – спокойно парировал Томилин. – Но дело в том, что… Не поймите меня неправильно, Андрей Степанович. Я не знаю всех тонкостей вашей работы и разбираюсь в этом, прямо скажем, слабо. Меня волнует другое… Я считаю, что еще неизвестно, как там все обернется в итоге, а у нас тренировки, сборы… Мы метим в четвертьфинал. Понимаете? И я лишь хотел узнать, так ли уж необходимо Громову находиться в ИВС, пока дело не дошло до суда. Открытого обвинения, насколько мне известно, еще не выдвинуто…
– Это вопрос времени, Игорь Васильевич. Не сегодня так завтра его обязательно выдвинут.
– Возможно, – не стал спорить со следователем Томилин. – Но пока… Пока можно было бы ограничиться мерой пресечения в виде подписки о невыезде. Войдите в мое положение. – Он переводил взгляд с Богославского на Щипачева и обратно. – Громов никуда не денется. Заверяю вас. Пока еще идет расследование, его реально выпустить на свободу? Под мою личную ответственность?
Тамара Николаевна гневно обернулась в его сторону, но ничего не сказала. В глазах Лены вспыхнула надежда. Богославский и Щипачев переглянулись. Авторитет Томилина в Серпухове был достаточно высок, и не доверять ему у сотрудников правопорядка оснований не было. Однако Андрей продолжал колебаться.
– А если за это время он еще кого-нибудь изобьет? – спросил он, сводя брови к переносице. – Или того хуже. Мало ли, что может произойти…
– Ничего такого не произойдет, – ответил Томилин. – Уверяю вас.
Начальник РОВД и следователь вновь обменялись многозначительными взглядами, и подполковник едва заметно кивнул.
– Хорошо, – подвел черту под дискуссией Богославский. – Если вы за него ручаетесь, Игорь Васильевич?..
– Ручаюсь.
– Мы можем пока отпустить его из-под ареста, взяв подписку…
– Как же так? – не выдержала-таки Тамара Николаевна.
Ее двойной подбородок нервно затрясся, она хотела добавить еще что-то, но не успела. На столе зазвонил телефон, и Богославский машинально снял трубку с аппарата. Щипачев перехватил его руку.
– Это все-таки мой кабинет, Андрей, – напомнил он с улыбкой.
– Да… Извините. Я чисто автоматически. – Богославский передал трубку подполковнику.
Щипачев спрыгнул со стола и ткнул окурок в пепельницу. Приложил телефонную трубку к левому уху.
– Да? Я слушаю… Что? – Лицо подполковника изменилось. Казалось, напрягся каждый мускул. – Когда, говоришь?.. Хорошо. Я понял. Мы их накроем…
Трубка вернулась на рычаги старенького допотопного аппарата.
Глава 5
Приземистый черный «Триумф» Крученого практически бесшумно на малой скорости выкатился из зарослей кустарника и по небольшому пологому склону спустился к берегу. Крученый погасил фару байка, и его крупногабаритная фигура вместе с фигурой сидящей на багажнике «Триумфа» позади него Гюрзой погрузились во мрак. Только серповидная половинка луны на темном небе освещала теперь заброшенную строительную площадку, на которой египетскими пирамидами высились громадные конусы песка.
Гюрза первой спрыгнула на землю. Крученый не торопился покидать седалище «Триумфа». Он настороженно огляделся по сторонам, замер, прислушался. С того момента, как городок и его окрестности погрузились в вечерние сумерки, Сибагатурина не оставляло чувство незримой опасности. Он всегда слыл человеком предусмотрительным и осторожным.
Сунув в рот сигарету, Крученый закурил, с неудовольствием отметив, что у него слегка подрагивают кончики пальцев. Благо, что Гюрза не могла этого видеть, иначе в силу своего характера непременно подняла бы бойфренда на смех. Крученый поспешил взять себя в руки.
Гюрза прошла на несколько шагов вперед и остановилась у одной из высоких насыпей. Ее пронзительный взгляд, способный, казалось, так же превосходно видеть во мраке, как и при дневном свете, невольно фиксировал в памяти каждую мелочь. Застывший на воде старый ржавый земснаряд, ленты транспортеров, при помощи которых строители добывали песок со дна реки, котлован с торчащими сваями, мертвая бетонная коробка в отдалении, ржавая техника, трухлявые строительные вагончики… Стройка выглядела как миниатюрный город, в спешке покинутый аборигенами по неизвестным причинам. Присутствия кого-то еще, кроме них с Крученым, на пустынном берегу Оки девушка не обнаружила. Если человек, с которым она договорилась о стрелке по телефону, и присутствовал где-то неподалеку, то он никоим образом не торопился себя обнаруживать. Луна отражалась в неподвижной глади реки.
Этих парней отличают длинные волосы и бороды, их руки до самых плеч покрыты наколками. Они носят кожаные куртки с заклепками, военные каски и очки-консервы. Они умеренно агрессивны, малообщительны и непритязательны в быту. Они помногу пьют пиво и, разумеется, сутками не слазят с мотоциклов…Это байкеры. Абсолютно чумовые ребята, «ночные волки», мотоциклетные фанаты, для которых скорость и риск — необходимые условия для существования. Для них седло — самое комфортное место на всей планете, а руль с рычагом газа — средства для самовыражения.
Вот и прошел год…. Все опять собрались вместе в Сеуле, в особняке семейства Чхве. Была середина сентября, на улице стояла прекрасная теплая погода. Все самые близкие друзья и родные разместились в саду. Мама Юля прилетела неделю назад и Юн с Софой не отходили от своей Буси не на шаг, а она все порывалась понянчить двойняшек, которые мирно сейчас спали в своих колясках в тени деревьев. Мин Хо о чем-то негромко беседовал с Ча Ки, Дахеном и Димой. Маруся, сидя в кресле, сплетничала с Ксюшей, Ульяной и Варей, а недалеко от двойняшек сидели старики-разбойники Ли и Чхве, и что-то активно обсуждали.
Молодость прекрасна сама по себе, но красота может сыграть с вами злую шутку. Главной героине, Алисе, предстоит пройти через многое. Она богата и известна, мужчины сходят по ней с ума. Именно это и является главной проблемой ее жизни. За нее дерутся, ее похищают и никто не спрашивает, чего же хочет она сама.
Мечты заработать денег привели меня из моего скромного городка в Москву. Чемодан-вокзал и вот я стою на Комсомольской площади с мыслью: «Что делать дальше-то». Покупка газеты «Работа» в киоске не остается незамеченной вербовщиками, которые очень умело заговаривают язык. Приглашение отобедать в ближайшем кафе и обсудить будущую работу секретарем закончились тем, что я проснулась через три дня. И началось нечто… Я попала в сексуальное рабство…Содержит нецензурную брань!
Жанна Кирова: Всю юность я мечтала перебраться в штаты, только родители рогами встали: нужно закончить ВУЗ. Пять лет угрохано на учебу, заветный красный диплом на руках. Но вновь выпустившийся специалист на фиг никому не нужен. Поэтому мои взоры снова устремились в сторону Америки. США – страна грёз, взлетов и падений, территория, где исполняются мечты… Именно в Нью-Йорк я и рванула, не взирая на протесты родственников. Три месяца рабочей визы в моем кармане. В голове четкий план, а на сердце холодно. Только, кажется, я очень прогадала насчет своей расчетливости… Митчелл Винчестер: Кто же знал, что остановка возле первого попавшегося магазина для покупки презервативов обернется такой головной болью.
Прошу обратить внимание: это не рыцарский роман. Я ужасный человек. Я лгал, мошенничал и воровал. Я решал, кому умереть, а кому остаться в живых, воспринимая это как должное. Но ничего из этого не имеет значения, уже не имеет. Это не мои грехи. Я вижу, как она поднимает руки. Темный металл, крепко зажатый в руках, отражает лунный свет. Ее палец дрожит, когда она направляет пистолет на меня. Глаза холодны и непреклонны, но я знаю. Я знаю ее. Меня зовут Девон Андрэ, и я исповедуюсь в своих грехах. Я ужасный человек, и люблю эту женщину.
Намджуну вот-вот тридцатник. Денег куча, всё есть, жизнь благоустроенная. А любовь никак не попадается на его пути. У всех вокруг попалась, а ему — нет. В чём проблема? В нём самом или в девушках, которых, как специально, чтобы его запутать, охренительно много в пределах досягаемости?