Казанова - [4]

белая маска и длинный черный плащ с капюшоном, это блеск роскошных, шитых золотом и драгоценными камнями костюмов, это толпы Арлекинов, Пьеро и Коломбин, знаменитых персонажей комедии дель арте, и маски, маски, маски… Маска уравнивала простолюдина и аристократа, сенатора и куртизанку, разрушала сословные и общественные преграды, скрывала робость и прибавляла дерзости. Карнавал — благодатная среда для авантюристов всех мастей. Надев маску, человек становился анонимом, проникался чувством безнаказанности; он видел все, его же не видел никто, а значит, можно было дать выход страстям. В маске влюблялись и убивали соперников, танцевали и мошенничали, а когда наступала темнота и пестрые карнавальные костюмы скрывались под широкими черными плащами с капюшонами, наступало время любителей легкой наживы — игроков, отправлявшихся опустошать чужие карманы и пополнять собственные, и влюбленных, спешивших на свидания с чужими мужьями и женами, любовниками и любовницами. Несомненно, карнавал не лучшим образом влиял на мораль и нравственные устои венецианцев, однако и городские власти, и церковь на супружеские измены смотрели сквозь пальцы.

Авантюрист, Соблазнитель и Любовник (все определения с большой буквы!), бытописец своей эпохи, Джакомо Джироламо Казанова — плоть от плоти знаменитого карнавала, его беспокойное дитя. За свой век он успел перепробовать не один десяток масок: был студентом, проповедником, игроком, финансистом, фабрикантом, тайным агентом, алхимиком, врачевателем, предсказателем, драматургом, философом, издателем, журналистом, переводчиком, масоном, путешественником… Едва очередная маска переставала приносить выгоду, нужда в ней отпадала, он сбрасывал ее и надевал новую. Когда он был самим собой? Скорее всего, в детстве, когда мальчишкой украл у хозяйки пансиона копченую рыбу и до отказа набил ею голодный желудок, когда за несколько месяцев обогнал в учении всех великовозрастных недорослей в классе, когда изо всех сил старался понравиться матушке, примеряя свою первую — и ставшую главной — маску острослова и любимца общества. Искренен ли он в своих «Мемуарах»? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Описывая свою жизнь, Казанова прежде всего лепил для истории фигуру «гражданина мира», коим он всегда себя считал, и — вольно или невольно — старался выставить себя в наилучшем свете. Однако чем ближе к концу продвигалась его работа, тем чаще из-под маски самоуверенного себялюбца выглядывал старый растерявшийся человек, внезапно осознавший, что жизненная круговерть выбросила его на обочину, где его подстерегает смертельный враг — скука. И Казанова, вооружившись пером и забыв про сон, бросался в очередной бой с могущественным противником, в очередной раз вспоминая любимых и просто встреченных им женщин, друзей и недругов, театральное закулисье и дворы монархов, мрачные своды тюрьмы Пьомби и покосившийся домишко на острове Мурано, где колдунья излечила его от кровотечений.

Для всех женщин, упомянутых в мемуарах, кроме, пожалуй, куртизанки Шарпийон и почтенной, одураченной им маркизы д’Юрфе, Казанова нашел доброе слово. Ведь он действительно искренне любил их всех — как любят хорошее вино, одинаково вкусное и в придорожном трактире, и в королевской трапезной. Влюбившись в женщину, он добивался ее, а добившись, старался доставить удовольствие не только себе, отчего бывшие любовницы не держали на него зла, а напротив, вспоминали о нем с большой теплотой. Но как бабочка не в состоянии утолить свой голод одним цветком, так и Казанова не мог постоянно любить одну женщину. Однолюб способен на концентрацию всех своих душевных сил, он сродни творцу, для него любовь заключает в себе целый мир. А Казанова не творец, он — Авантюрист, всю свою энергию и знания употреблявший на то, чтобы жить, доставляя себе удовольствие — каждую минуту, каждую секунду, не задумываясь над тем, долговечно ли нынешнее его счастье или нет и что с ним будет завтра. Он бежал от скуки, а скука, как известно, творцам несвойственна. Авантюрист Казанова подобен пестрой сверкающей бабочке, радующей глаз своим полетом, заставляющим нас забыть о вреде, приносимом ее гусеницей.

Казанова-Авантюрист

Авантюрист — искатель приключений, вечный странник, кочующий по свету по велению души или в силу обстоятельств. Не обладая глубокими познаниями, он тем не менее широко и разносторонне образован, знает несколько языков, обладает живым умом и наделен даром красноречия, благодаря чему легко завязывает знакомства в любом обществе. Ему не составляет труда общаться «ни с королями, ни с извозчиками», он возбуждает интерес первых и вызывает почтение у вторых. Для придания себе большей значимости он набрасывает на себя покров тайны: скрывает свое происхождение, берет новое имя, объявляет себя знатоком неведомого, намекает, что знает ответы на вечные вопросы, волнующие человечество. Он подобен паучку, снующему меж столицами и провинциальными городками, дворцами и трактирами и опутывающему их своей невидимой паутиной, дабы ловить в нее доверчивых мушек с туго набитыми кошельками. Великолепный актер, он тонко улавливает настроение зрительного зала, то есть аристократической гостиной, кабинета министра или приемной монарха, и всегда готов подыграть собеседнику, подав ему именно ту реплику, которую тот от него ожидает. Природный дар внушения и наблюдательность помогают ему убедить партнера буквально в чем угодно. Таков Казанова, таковы его «собратья по профессии» — беспокойное племя авантюристов XVIII столетия, кочевавшее по Европе и возбуждавшее любопытство скучающих вельмож и князей. Всегда в курсе последних новостей, новинок моды и литературы, знакомые с трудами философов и экономистов, эти люди исполняли роль живых газет и превратили Европу в единое пространство без границ.