Казак Дикун - [47]
На его счастье, он, по — видимому, пришелся по сердцу молодой красивой персианке, похоже — невестке или дочери старого господина. На какой‑то малый срок парень остался без присмотра. К сараю подошла молодица, отодвинула засов и, вручив пленнику три чурека, стала торопливо показывать ему рукой направление к дороге в сторону Куры. Не владея иным наречием, кроме своего, спасительница жестами подсказывала кудрявому молодцу: «Беги, беги, пока есть время». И Астафий не упустил момента. Он три дня, таясь от встречных, добирался до Куры, отлеживался в прибрежных кустах и вот достиг- таки цели: с помощью бревна переплыл реку и вышел на пост казачьего часового.
Письменно объясняя происшествие, Буряк показал: «В разбоях не бывал, беглых солдат не видел».
Черноморская пешая бригада Головатого в боевом взаимодействии с Суздальским, Владимирским и Кабардинским батальонами прочно обосновалась на острове Сары, полуострове Камышеване, в Ленкорани и ее окрестностях, в Сальянах и по побережью реки Куры, готовилась надежно защитить владения Талышинского хана, утвердиться здесь не столько силой оружия, сколько своим присутствием, дипломатическим воздействием на колеблющегося союзника — Мустафу — хана. Оттого для воинских гарнизонов создавались солидные запасы продовольствия. Никто даже не помышлял о каких‑либо его реквизициях у местного населения. Все завозилось из Астрахани.
Только за один день — 5 ноября комбриг Головатый в устье Куры направил девять транспортных судов, доставивших правофланговым частям группы 9587 четвертей муки, крупы и овса. Причем из них 6790 — муки. А на острове Сары было накоплено хлеба на 4500 душ в расчете его расходования с 15 ноября и на полугодие вперед.
В перевалках и хранении продовольствия ставка В. А. Зубова возлагала излишние тяготы на черноморцев, что вызывало среди них глухой ропот. Даже Головатый не выдержал и 23 ноября заявил главкому:
— Прошу возвратить 120 черноморцев от майора Пан- чулидзева и сто от лейтенанта Миницкого, заменить их другой рабочей силой. Черноморцы и без того не ведут праздную жизнь. Им хватает дел и сейчас на Сары, Камышеване и Сальянах.
Комбриг только что изучил строевую записку прави
теля своей канцелярии капитана Михаила Кифы, восторга у него она не вызвала. По списку в обоих полках значилось 919 человек. Значит, из тысячи выбыл 81. Куда? Он понимал: большинство скосила смерть. Почти у всех возраст был цветущий, людям бы жить да жить. Войско же их потеряло навсегда.
Из списочного состава находилось в отлучках:
В дальних:
в Астрахани — 12 человек:
на трех купеческих судах — 3 человека.
В ближних: на Сальянах — 225; на Камышеване — 145.
Итого 385 человек, в том числе казаков 367.
На острове Сары:
здоровых — 485; больных — 49.
Итого всех вместе 919.
Рассредоточение по разным точкам личного состава, убыль умерших и больных постоянно вносили изменения в расстановку офицерских и унтер — офицерских кадров, всех нижних чинов. Приняв полки, капитаны А. Головатый и Д. Варава тут же издали приказы о кадровых перестановках в подразделениях.
Так, временно командовавший четвертой сотней в первом полку есаул Авксентьев был перемещен есаулом в первую сотню, а хорунжим к нему дали из другой сотни Николая Марченко, на третью сотню того же полка пришел есаул Стешков, а сотником Никита Агажанов, в четвертой есаулом стал поручик Тиховский. Во втором полку сверхкомплектный старшинский штат увеличился до 13 человек. В него вошли Денис Смола, Никита Собокарь, Никита Тесте- рев, Данил Торяник, Иван Беда, Сидор Кулик и другие офицеры. Кое‑кто из них ранее состоял в штате первого полка.
Прибывший из тяжкого странствия полковник Иван Чернышев тепло был принят в кизилагачской штаб — квар- тире командиром черноморской группы А. А. Головатым, долго рассказывал о выпавших на его долю несчастьях.
— У нас тут их тоже хватает, — упавшим голосом, потирая рукой небритую щеку, вымолвил казачий батько.
Он грузно встал с табуретки, головой почти коснулся потолка балагана. Доверительно произнес:
— На днях виделся с графом Валерианом Александровичем. Каким‑то сумным стал, невеселым. Что‑то в Санкт- Петербурге приключилось. Сдается — с матушкой — цари- цей, а стало быть, и с его старшим братом Платоном.
— И я в Баку про то слышал, — сказал Чернышев.
В разговоре давних соратников возникла пауза. Потом Головатый уже в прежнем своем служебном тоне сформулировал Чернышеву свои соображения:
— Что там наверху делается — не солдатского ума дело. Нам же надо укреплять здесь свои позиции. Недавно хан Талышинский Мустафа известил нас о том, что в четырнадцати верстах от Ленкорани появились банды Ага — Мо- хаммед — хана, того и гляди нападут на селение. Нужны дополнительные меры по защите ленкоранских рубежей. Мустафа — хан опасается за своего сына, как бы он не попал в руки персиан, соглашался отправить его в Санкт- Петербург. А в то же время к этому никаких шагов не делает. Словом, и нашим, и вашим — доверия к нему нельзя питать.
Под конец беседы походный атаман дал полковнику задание:
— Доведите мой приказ до каждого казака. Повысить бдительность, по одному в Ленкорани и по границе в сторону Ардебильской дороги никому не отлучаться, находиться в готовности к выступлению и встречному бою.
В настоящий сборник включена лишь незначительная часть очерковых и стихотворных публикаций автора за многие годы его штатной работы в журналистике, нештатного сотрудничества с фронтовой прессой в период Великой Отечественной войны и с редакциями газет и журналов в послевоенное время. В их основе — реальные события, люди, факты. На их полное представление понадобилось бы несколько томов.
В авторской документально-очерковой хронике в захватывающем изложении представлены бурные потрясения на Кубани в ходе гражданской войны 1918–1920 гг. через судьбы людей, реально живших в названную эпоху.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.