Казак Дикун - [33]

— Он самый.

— Возмужал после Слободзеи, сразу и не узнать. Прямо‑таки орел молодой.

Головатый подошел поближе к Федору и, притронувшись к его груди, пояснил присутствующим:

— Отец его Иван против турок в моей волонтерской команде воевал. Храбрый был казак. Жаль, подкосила его насмерть острая неприятельская стрела из колчана.

А потом воинский и административный предводитель высказал предположение:

— В ближайшие дни возвратится с полками из похода в Польшу наш кошевой батько атаман Чепега. Не исключено, что тут же нам поступит распоряжение на какой- нибудь новый поход. И тогда, наверное, многим из вас доведется поучаствовать в новой экспедиции. Вы к этому готовы?

За всех ответил Дикун:

— С доброй целью — в любой час.

Предположение Головатого оказалось пророческим. Еще не ведая о том, удалось ли чепеговским орлам прибыть из Варшавы в Фанагорию, малость оклематься от изнурительного пешего перехода через весь запад и юг страны за подписью графа Платона Зубова из Санкт — Петербурга в адрес атамана последовала беспрекословная директива: отправить два пеших полка пятисотенного состава под командованием А. Головатого в Астрахань с дальнейшим их направлением в пределы персидских владений на западном берегу Каспийского моря для участия в пресечении разбойных действий персидского шаха Ага — Мо- хаммед — хана Коджара на территории Грузии, землях азербайджанцев и армян. Кровавый захватчик — изувер со сморщенной образиной евнуха Ага — Мохаммед — хан в сентябре 1795 года захватил Тбилиси, учинил там чудовищный погром и резню, увел в рабство около 22 тысяч человек. Это он, ничтожный пигмей, во время внутренней междоусобицы в Персии ослепил 20 тыс. пленных своих противников, приказав вырвать у них глаза и доставить ему для обозрения.

Верное Георгиевскому трактату от 1783 года русское правительство снарядило экспедиционный корпус для оказания помощи Грузии. Но его боевые действия намечалось развернуть не на просторах грузинского княжества, а на территории Персии и в ее прикаспийских ханствах, дабы вычленить их из состава мохаммедханских владений. Главные сухопутные и военно — морские силы русских войск сосредоточивались в Кизляре и Астрахани. Суровая необходимость позвала туда и черноморских казаков.

Возглавить их поход Головатый взялся с большой охотой. Ему льстили похвальные характеристики военного командования самого высокого ранга, отмечавшие его прежние заслуги, выдававшие авансы на поощрение таковых в будущем. Получив указания об экспедиции 16 февраля 1796 года. он сообщил кошевому атаману, прибывшему из Польши в Фанагорию, что принял приказ «за особое счастье, готов по долгу верности к Отечеству… с тысячною командою следовать в назначенный поход».

Под ружье становилась экспедиционная тысяча отборных ветеранов войска и молодых казаков. В их числе боевой штатной единицей зачислялся Федор Дикун — недавний молодик, строитель и вахтенный на меновом дворе. Присланное из столицы штатное расписание обоих пол

ков заполнили 87 его земляков — васюринцев. По численности это была самая большая команда в сравнении со всеми остальными куренями. Тем самым подчеркивалась ведущая роль Екатеринодарского округа в формировании казачьих боевых частей, в каждой из которых списочный состав определялся по 500 человек. По количеству занаряженных в поход казаков лидерство занимали также курени: Щербиновский — 47 человек, Кисляковский — 41 человек, Крыловской — 40, Кущевский — 38, Корсунский — 36, Каневской — 35. К 1 марта, как обуславливалось, не все курени справились с заданием. И тогда пришлось путем нового нажима доукомплектовывать команды.

Из Георгиевска — штаба Кавказской кордонной линии — и Симферополя — канцелярии генерал — губернато- ра Таврической области, куда по подчиненности вошла Черномория, — почти ежедневно летели служебные приказы, инструкции, наставления, как экипироваться, вооружаться, снабжаться, через какие населенные пункты двигаться к Астрахани, сколько переходов и привалов сделать в пути. В этом первую скрипку задал новый фаворит Екатерины II граф Платон Зубов, потом все остальные начальники лишь повторяли, дополняли его предписания.

Согласно штатному расписанию в каждый из двух пятисотенных пеших полков определялись: по одному войсковому старшине (полковник), по пять есаулов, пять сотников, пять хорунжих, одному квартирмейстеру, одному полковому писарю и по 483 казака. Годовое жалование: полковнику — 300 рублей, есаулу, сотнику, хорунжему, квартирмейстеру и полковому писарю — 50 рублей, казаку — 12 рублей. На весь состав полка — 6946 рублей. Зубовским распоряжением полковнику разрешалось иметь восемь строевых и обозных лошадей, каждому из офицеров — по три и казаку — по два коня. Все же поголовье должно было составить 1025 лошадей. Но это при условии, если бы полки с самого начала были конные. А они формировались как пешие.

Предстояло преодолеть 757 верст, сделать 33 остановки и не позднее 15 апреля вступить в Астрахань.

— Гончая собака упадет, а казак все равно дойдет, — пустил кто‑то веселую байку, и она пошла гулять по войску.

Абсолютное большинство васюринцев попадало во второй полк Ивана Чернышева, 53–летнего ветерана Запорож