Казак Давлет - [3]
Когда она закончила свое дело и с удовлетворенным видом полюбовалась на то, как засверкала золотая цепочка вкруг его загорелой красивой шеи, он стал осторожно снимать медальон с себя. Затем бережно проделал то же самое, что она с ним: надел на ее стройную шейку цепочку, завинтил скре-пу. И заглянул в самую потаенную и беспомощную часть ее души своими карими, чистыми детскими глазами.
Я заплакала, не знаю почему. Может быть, меня ужаснула мысль, что лю-ди так мало могут — почти что ничего не могут сделать друг для друга. Ник-то никого спасти не может. Я смотрела на казака Давлета, ясно понимая, что мы сейчас, в сию минуту, выяснили горчайшую правду. Она была в том, что наша встреча у фонтана на старинной площади Лиссабона была ни к чему. Казак Давлет тоже понял это, в глазах у него также сверкнули тяжкие сле-зы, и он отвернулся от меня.
Тут он вдруг заметил, что вид города с того места, куда они пришли, удивительно знаком. Море красных черепичных крыш, ступенчато громоздившихся на террасах отлогих холмов. Открытый футбольный стадион, по зеленому газону которого гоняли мяч игроки в красных и желтых май-ках — те же самые футболисты, казалось ему, которых он уже видел раньше в той же самой тренировочной игре…
Лиссабон с этого места он несомненно обозревал не раз. Оказалось, что незаметно для него они вышли к тому старинному дворцу, где проходили утренние заседания писательской конференции. Обычно ее участников привозили сюда из «Ритца» на большом автобусе.
— Вот мы и пришли, — сказала она. — Теперь я должна пойти вон в тот дом и работать. Мне надо взять интервью у нобелевского лауреата Иосифа Бродского.
Для этого я и прилетела вчера из Австралии.
Она ушла, на прощанье помахав ему рукой. А он стоял и смотрел ей вслед, не понимая, для чего нужна была эта случайная встреча. Женщина была стройна, шаг ее был сильным и упругим. И ему стало непонятно, что теперь делать: эта порывистая красивая австралийка рассталась с ним, не зная, что он тоже участник этой всемирной писательской конференции.
Он стоял на площади перед дворцом и растерянно улыбался, покачи-вая головой.
Он думал: она подарила мне дорогой талисман, как дарят обычно что-нибудь близкому человеку в минуту вечного прощания. И тут казак Давлет как бы очнулся от какого-то наваждения — и увидел себя, свою несуразную громадную фигуру, торчащую посреди площади перед домом заседаний, в котором надлежало в этот час быть ему и слушать чью-нибудь речь, полную замогильного вздора.
Потом он увидел, что по двору перед дворцом расхаживает кореец из России, напялив на голову наушники карманного радио, и слушает выступления на конференции. Так он обычно и делал, этот представитель русской литературы, чтобы не томиться в зале: гулял по двору и слушал ораторов по радио.
Казак Давлет приветствовал его коротким жестом, вскинув над головою руку, затем повернулся и отправился назад в город. И я смотрел ему вслед, такому огромному и сильному на вид, столь убедительным образом существующему — и в то же время совершенно призрачному и постороннему среди господ писателей этой конференции. Там было довольно много и других людей, похожих на призраков, потому что писатели обычно похожи на них. Был седой исландец, сильно напивавшийся к вечеру. Был Салман Рушди, которого вскоре магометане приговорят к смерти за оскорбление ислама, — лысоватый чернявый щеголь в каких-то невероятных шелковых развевающихся одеждах. Еврей Зиновий Зинник, английский представитель русской литературы, — белесый горбун с вкрадчивой походкой. Мой друг армянин и я сам… Но среди всех нас, прославленных на весь мир или совершенно безвестных призраков, казак Давлет был призрачен убедительнее всех прочих.
Итак, он поцеловал руку австралийской журналистке, приветствовал меня жестом и торопливой походкой удалился восвояси в город, словно его там ждали с неотложным и срочным делом. Он мучился тем, что никто никому ничего не может дать, ни денег, ни любви. Встречи мужчин и женщин приводят к недоразумениям, восемьдесят долларов совершеннейший пустяк, если очень скоро, не пройдет и года, тебя на улице зарежет негр. И в скором времени в «Литературной газете» я однажды вдруг прочитаю, что казака Давлета не стало на свете.
© 2001 Журнальный зал в РЖ, «Русский журнал»
Опубликовано в журнале:
«Новый Мир» 1994, № 2
`Человек умирающий – существо искаженное`, – утверждает Анатолий Ким в романе `Онлирия`. Накануне объявленного конца света явились людям в истинном обличье ангелы и демоны. Гибель мира неизбежна – и неизбежно его возрождение в том виде, в каком он был изначально задуман Богом. В обновленном мире – Онлирии – под громадным лучезарным солнцем не будет жестокости и страданий, болезней и горя, и человек, осознавший свое бессмертие в единении с Богом, никогда не подчинится наваждению гнева, зла и насилия.
…четверо молодых художников, побежденные всемирным сообществом оборотней, становятся бессмертными.Награды и премии: «Ясная Поляна», 2005 — Выдающееся художественное произведение русской литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.
Ким Анатолий Андреевич родился в селе Сергиевка Чимкентской области в 1939 году. Отец и мать — учителя. В 1947-м с семьей перебрался на Сахалин. Служил в армии. Учился в Московском художественном училище Памяти 1905 года. В 1971 году окончил Литературный институт. Первый сборник прозы «Голубой остров» (1976). Сильное развитие в прозе Кима получили традиции русских философов и учения космистов Запада. Широкая известность пришла к писателю после выхода романа-притчи «Белка» (1984). Судьбы трех поколений русской семьи в XX веке легли в основу эпического романа «Отец-лес» (1989), проникнутого идеями Апокалипсиса.
«Радости Рая» — это фантасмагорическая автобиография героя, похожая на странный волшебный сон. На первых страницах возникают люди каменного века, а завершается книга вторым всемирным потопом. Однако здесь нет никакого противоречия: и люди, и растения, и камни, и облака наделены душой, и все земные души существует один раз, но вечно, — это и есть «философия безсмертия», разработанная Анатолием Кимом. О времени, которое было и будет всегда, без начала и конца, о великой участи каждой человеческой души на маленькой планете Земля рассказывает эта книга.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.