Казахские легенды - [25]

Противостояние все больше и больше затягивалось. Однажды ранним солнечным утром на крепостном валу появился воин-калмык, облаченный в сверкающую кольчугу, но без оружия.

— И вам, и нам надоела война. Мы предлагаем в поединке решить затянувшийся спор, кому должны принадлежать эти земли. После этого кто-то из нас покинет этот край. Вы выставите своего воина, мы — своего. Но не для битвы. Вот два отесанных камня. Мастер постарался, чтобы они были одинаковы. Он сделал их похожими на медведей — символ богатырской силы.

Сегодня около полудня мы поставим их у подножия горы. Как только солнце перевалит за полдень, пусть оба богатыря закатят каждый свой камень на вершину. Поединок должен закончиться с последним лучом заходящего солнца. Победа будет за той стороной, чей богатырь первым водрузит «медведя» на вершине. Если же не успеют оба — война будет продолжаться. Значит так угодно богам.

— Хорошо, — ответил казахский тысячник-мынбасы. — Мы согласны.

К полудню богатыри были на месте. Широкоплечий калмык огромного роста сам был похож на каменную глыбу, не всякий конь мог удержать его на себе. О нем ходили легенды.

А казахский батыр еще был мало кому известен. В отряд попал недавно вместе с другими воинами от своего рода. Но его силу уже заметили. Проходил как-то батыр мимо коновязи, а малообъезженный жеребец хотел лягнуть его. Батыр на лету перехватил ногу дерзкого коня и так дернул ее на себя, что тулпар присел. Такого в степи еще никто не видывал.

Тень от врытого в землю копья достигла черты. По знаку судей оба воина подошли к своим многопудовым каменным изваяниям. Поединок начался.

Калмык был явно сильнее. Он почти без видимых усилий толкал свой камень и вскоре оставил соперника позади.

Казахи приуныли. На их лицах застыли печаль и досада. В джигита верили теперь лишь близкие родичи. Но он не сдавался. Когда оба прошли половину пути, казах начал наверстывать упущенное. В его взгляде, который ловили его земляки, не было и тени смятения. Он неспешно, но почти без остановок перекатывал свой валун, в то время как калмык все чаще и чаще утирал пот и останавливался для отдыха. Когда соперники сравнялись, с казахской стороны послышались крики одобрения.

До заката солнца оставалось не более двух дисков. Калмык, державший первенство, не хотел уступать. Он пытался хоть на шаг, на два, но быть впереди.

И тут случилось невероятное. Дотоле медлительный и с виду не очень сильный казахский батыр вдруг собрался. Его движения обрели упругость и новую силу. Диск солнца все глубже и глубже тонул за чертой горизонта, рев людей рос с обеих сторон. Каждая сторона требовала победы.

С утробным стоном раненого зверя калмык хватал глыбу и рывками толкал ее вперед. Но… вдруг его нога скользнула на крутом травянистом склоне. Он упал и поехал вниз. Следом и его камень вначале будто нехотя, затем все живее, набирая скорость, покатился со склона. И никакие силы уже не смогли его удержать. Даже остановись он — драгоценное время уже было безвозвратно утеряно. Поднявшись и обреченно глядя вслед убегающей от него победе, джунгарский великан как-то обмяк и ссутулился. Его сородичи с неприязнью и осуждением, а кто и с откровенной злобой взирали на него.

Напрягаясь и вздрагивая всем телом, с ошалелыми от натуги и залитыми потом глазами казахский батыр преодолел последние пяди. Еще усилие, еще рывок! Последний! Каменное чудище уже встало на вершине могучего пика. А батыр будто чего-то медлил. Но нет. Вот он еще раз напрягся и последним рывком полностью водрузил на вершину каменный идол. Возбуждение казахов переросло в один победный крик. А батыр, подняв к лицу тяжелую натруженную руку, вознамерился смахнуть капли едкого пота. Сквозь соленую пелену в тот миг он увидел, очень завораживающее зрелище, как на горизонте блеснул самый последний и яркий луч заходящего солнца…

Умай булагы — «Родники Умай»

Когда-то давным-давно у подножия пестрых гор жила одна семья. Все у них было: и стада тучные, и дети здоровые да умные. Но однажды пришла в юрту беда откуда не ждали: тяжело заболел младший сын. День и ночь, лежа в постели, метался он в беспамятстве. Знахари его и молоком от белой верблюдицы умывали, и в кошму из шерсти семи белых баранов заворачивали, и жиром барсучьим поили, и камчой хлестали, чтобы болезнь выгнать, и конским мясом кормили, а мальчик таял на глазах.

Родители почернели от горя, не зная, чем ему помочь. Все нажитое богатство отдали они знахарям за лечение сына, до последней серебряной монеты, но никто не смог прогнать болезнь.

И вот однажды утром мать, прибирая в юрте, нашла закатившийся под кошму детский браслет мальчика. Когда-то много лет назад, когда сын еще был младенцем, нашла она на дороге семь бусинок из бирюзы и сделала из них для малыша браслетик-оберег. Пока носил он его, все беды обходили их семью стороной.

Говорят, что такие браслеты нельзя ни отдавать чужим людям, ни продавать, но делать было нечего. Этот браслет теперь был единственной ценной вещью в их доме. Да только не взял знахарь это украшение, сказав, что недорого стоят семь бусинок из старой бирюзы. Ни с чем пришлось возвращаться женщине домой.