Казачьи сказки - [26]

— Лучше чтоб хватило, — огрызнулся Эрил.

— А кто мне поручится, что хозяин этой безделушки не заявит на неё свои права? И не оттяпает вместе с моим пальцем?

— А кто поручится, что я сейчас не потеряю терпения и не вырежу тебе второй рот под подбородком?

Равелн небрежно показал пальцем на стоявших у дверей двух громил в кожаных кафтанах с металлическими бляшками. Они внимательно следили за «оранжевым», готовые прийти к хозяину, едва он позовет.

Так мило болтали между собой эти господа. Оказалось, что владелец ошеломительного плаща и двух сторожевых «псов» не имеет при себе нужного документа. Тогда Эрил потребовал, чтобы был написан новый документ, в котором ясно и однозначно указывалось бы, что отныне уже никто никому ничего не должен. Я же говорила, что этот парень умеет быть умным, если только даст себе труд немного подумать. Однако для меня подобное искусственное подкрепление памяти с помощью каких-то значков, нарисованных на бумаге, казалось по-прежнему очень странным. У людей память такая слабая… Но их возня с документами меня не интересовала, поэтому, когда знакомый позвал меня, я с удовольствием пошла развлечься: там соревновались, у кого рука сильнее. За победу я получала металлические кружочки, которые потом можно было поменять на мясо. Ещё один любопытный человеческий обычай.

Бумага, которую дал мне хозяин «Зайца», помнила, кажется, ещё времена его, хозяина, дедушки, а перо было немногим лучше, я сильно подозреваю, что корчмарь просто выдрал его из гусиного зада и наскоро заострил. В чернила мне пришлось поплевать, так как от долгого стояния они загустели, как смола.

Но всё-таки эти письменные принадлежности можно было использовать, и Равелн (с явным отвращением) написал, что, хотя я и не доставил ему драконьей головы, долг мой полностью заплачен «золотым перстнем с резным орнаментом и белой жемчужиной величиной с горошину». К сожалению, подписался он снова каким-то непонятным зигзагом, так что мне не удалось узнать, как же его, в конце концов, зовут. Хотя он даже родовую печатку к воску приложил на документе. Только тогда я вздохнул с облегчением. Во всей этой истории у меня было больше удачи, чем рассудка. Если б не Оура, то давно бы я любовался драконом изнутри или познавал все прелести жизни изгнанника.

— А если так, по-честному… Откуда вы ЭТО взяли? — спросил Каракуля приглушённым голосом, когда мы оба уже спрятали свои сокровища: он — перстень, а я — документ.

Я только усмехнулся, глядя поверх его плеча на Оуру, которая как раз приканчивала очередного соперника в борьбе на больших пальцах.

— Оттуда, куда бы вы ни в жисть не сунулись, — ответил я.

Он отстал от меня, но видно было, что ему есть над чем поломать голову.

Нам больше нечего было делать «Под пискливым зайцем», поэтому мы с Оурой выехали на следующий же день с утра. Каштан бодро пофыркивал, радуясь, что мы снова в пути. Он застоялся и заскучал в загоне для лошадей. Поначалу я хотел отвезти Оуру туда, где мы с ней встретились впервые, но она отказалась. Ей хотелось и дальше бродяжничать вместе со мной, а у меня ныло сердце и тянуло домой. По всему выходило, придется мне представить своей семейке русалку с весьма странными привычками. Я очень сомневался, что Оура придётся по вкусу моей матушке, ну да что там…

Каштан свободно шёл по большаку, я отпустил поводья, и конь мой время от времени, когда ему хотелось, пускался легкой рысью. Солнышко светило, птички пели, никакие заботы меня не донимали и мир был прекрасен. И вдруг среди всего этого счастья послышалось какое-то яростное царапанье в дорожном тюке и приглушённое — «мяяяяяяяуууууууу». У меня волосы на голове дыбом встали! Как можно быстрее я раскрыл сумку и оттуда выпрыгнул на дорогу пятнистый, слегка растрёпанный котик. Я бы скорее поверил в существование цветочных фей, чем в то, что кот сам залез в мой тюк да ещё пряжку сверху затянул.

— Оуууууууууууууууураааауууаааа!!! Ты украла кота?!!

— Нет, — без тени стыда отвечала она. — Разве можно украсть что-то живое? Он сам забрался в сумку и там заснул. Хотел быть с нами.

Я просто рвал на себе волосы от отчаяния. А котик уселся на обочине большака и начал задней лапой почесывать себя под подбородком. Вот зараза! В тот день мы прошли солидный кусок пути, а теперь, похоже, придётся возвращаться, чтоб вернуть лохматое чудо хозяину. Мне это не слишком улыбалось. Уже сама кража кота была глупостью, а уж отдавать его — ещё дурнее. Лучше уж если корчмарь подумает, будто зверюшка сама куда-то пропала, без моего участия. В конце концов, сколько может стоить этот клубок шерсти, даже если его привезли из-за границы? Наверняка не так уж много.

И мы отправились дальше, а кот понёсся за нами по обочине, что явно нравилось Оуре, она всё время оглядывалась на него и хихикала. Похоже, этот чёртов котик заделался моей собственностью помимо моего желания. Во время привала он снова залез в мою сумку, удобно примостившись на запасной рубашке. Я стиснул зубы и решил совершенно не обращать на него внимания. Не буду я кормить мерзавца, не стану его гладить, даже смотреть на него не хочу — может, в конце концов ему самому надоест и он куда-нибудь удерет.