Кайа #4 - [52]
— Как это, что?! Ты не в тюрьме?! — тут же затараторила Ия.
— Нет, не в тюрьме… — ответил я, подумав о том, что произошедшую дуэль должны были бы уже хорошенечко обмусолить в «Светских хрониках». — Меня не стали арестовывать и лишь велели на время следствия не уезжать из Петербурга.
— Каким образом тебя могли оставить на свободе, когда ты едва не застрелила великого князя?! — и вот тут моя Ия, заревев, дала уже выплеснуться своим эмоциям. — Такого не бывает! Это просто невозможно! Не ври мне, пожалуйста! Зачем ты это сделала, а?!
— Я?! Стреляла в великого князя?! — перебил я вопящую во всю глотку подругу. — Когда это?!
— Это… — сбилась с мысли и растерялась Ия, вследствие чего моментально прекратила реветь. — Это же самая горячая новость за сегодня! Ты попала на заглавную страницу «Светских хроник»! Опять! Там пишут, что ты попыталась застрелить великого князя, но барышня Вениаминова спасла его, закрыв собой от пуль, после чего тебя разоружили…
— Секунду, Ия…! — произнес я, уменьшая изображение подруги до маленькой иконки в нижнем правом углу дисплея видеофона и открывая сайт «Светских хроник», а затем… — Ну, класс! Ия, это просто…!
— Чего? — удивленно переспросила подруга, шмыгнув носом и наклонив голову.
— Здорово они все провернули, говорю, а главное, так быстро! Я же теперь, блин, во веки вечные не отмоюсь от подобной «славы», даже если разорю к чертям собачьим эту газетенку, а всех ее писак отправлю на каторгу…! — ответил я, разглядывая иллюстрацию к статье, а затем вдруг истерично захохотал.
Несмотря на большое количество свидетелей, лично присутствовавших на дуэли, никаких записей произошедшего не было. Никто не снимал дуэль на виртуальные камеры своих видеофонов. Запрещено категорически, о чем меня предупредили загодя. А посему…
На заглавной странице «Светских хроник», иллюстрируя стыдливо подписанную, как «редакционная статья» статью, была изображена батальная сцена. Вернее, сцена убийства. А еще вернее, сцена покушения на убийство члена царской Семьи…
Картина. Картина, нарисованная карандашом. Картина, где изображена барышня, стреляющая из пистолета в мужчину, и которого от нее собственным телом, широко разведя руки, закрывает другая барышня…
Довольно-таки грубая и быстро нарисованная картина. Однако, детали на ней, например, небрежно перечеркнутые цветным маркером, этакой «Z», волосы стреляющей. И цвет этого маркера точь-в-точь как у моих волос…
Это, кстати, единственное использование цвета на иллюстрации, за исключением красных пятен на теле барышни Вениаминовой, символизирующих пулевые попадания.
А чтобы ни у кого не осталось вообще никаких сомнений, на лацкане пальто стреляющей был изображен герб Филатовых.
Художник, кто бы это ни был, или знаком со мной лично, или присутствовал на сегодняшней дуэли, ибо он (или она), несмотря на всю грубость рисунка, очень метко передал мое обычное выражение лица. Безразличное. И в данном конкретном случае, это было выражение лица хладнокровной убийцы.
Интересно все-таки, кто же этот художник…?
Как бы то ни было, но барышне Вениаминовой теперь точно кранты. Выживет она или же нет, ее в любом случае станут судить. Как минимум уже потому, что Филатовытакоеспустить на тормозах никак не смогут. Публичное обвинение меня в покушении на особу из царской Семьи! Учитывая то, как в России любят и почитают Государя…
— Чего здесь может быть смешного, Кайа? — с каким-то ожесточением в голосе поинтересовалась Ия. — Это же…
— Ия! — перебил ее я, а затем поведал о том, что именно произошло на самом деле, особенно «подругу Ию» заинтересовал мой револьвер.
— Это просто уму непостижимо! Ну ты, ешкин кот, даешь! Ты, и правда, словно книжная героиня! Но, Кайа, если все действительно так, как ты говоришь, а поводов не верить тебе у меня нет, то… Чем думали служащие «Светских хроник», всякие там редактора, разрешая публиковатьтакое? Они там, что, всей редакцией с ума посходили? Не знаю никого, кто по доброй воле захотел бы поссориться с твоей Семьей, и это не говоря уже о том, чтобы публично, на всю страну, использовать в своей гнусной лжи родственников Государя.
— Нет, Ия. Не посходили. «Светские хроники» — одно из тех немногих виртуальных изданий, откуда люди незнатного происхождения черпают «обжигающую правду» о том, что творится в дворянском сословии. Ну, ты и сама это знаешь. Как думаешь, сколько людей читают эту газетенку?
— Ну-у-у… — задумавшись, подруга приложила пальчик к губе. — Много, Кайа. Просто дофига!
— Эти самые «Хроники» — так называемый «сливной бачок». Там подают определенные события под нужным углом, формируя общественное мнение таким образом, каким это необходимо неким уважаемым людям. За деньги. За огромные деньги. А может, и не только за них…
— Чересчур заумные слова из твоих уст звучат слишком забавно. — хмыкнула Ия. — Но это только твои предположения, знаешь ли. Я вот, например, ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь подал на них в суд.
— Ну, во-первых, я лишь четырнадцатилетняя барышня, еще не слишком много смыслящая в жизни, так что вполне могу добросовестно заблуждаться, хотя и уверена, что в данном случае совершенно права. А во-вторых, в суд на них не подавали потому, милаха, что откровенной лжи, до сегодняшнего дня, по крайней мере, они не публиковали. Наверное. — пожав плечами, ответил подруге я.
Эта история о повседневности «нескромного человека», который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие — смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: «а ну-ка повтори!» 1. Это «фантастический реализм» (как понимаю это я) и «повседневность», со всем «вытекающим» (для меня, как для автора, написать книгу в стиле «повседневность» так, чтобы она была интересна читателю — это вызов, который я принял). 2. «Остросюжетки» (убийства и то прочее, с чем обычный человек в обычной жизни практически не сталкивается) в этой книге вы не найдете.
Второй том истории о повседневности "нескромного человека", который в определенный период своей жизни впал в тяжелейшую апатию, обернувшуюся для него тяжкими болезнями и как следствие - смертью. Однако, вместо вечного покоя и забвения, он, по воле Вселенной, получил возможность прожить жизнь другого человека. И решил сделать это так, чтобы Вселенная потом сказала: "а ну-ка повтори!" (Аннотация временная) - том Первый.
Человек оканчивал свой земной путь… Человек готовился к забвению… Но, как это часто бывает, у Вселенной, на этот счет, было свое, особое, мнение. Роман повествует о девушке-подростке, из «параллельного» нашему мира, которая оказалась, волею злой судьбы, в центре социальной драмы… И казалось бы, при чем здесь мой бывший соотечественник, «промышленный разведчик», ныне также бывший и просто неплохой мужик, Мазовецкий Дмитрий Николаевич, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению?… p. s.
Второй том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению… Сможет ли Кайа противостоять воле своей влиятельной Семьи в отношении своего будущего? Удастся ли ей избежать «попадания под каток» могущественных иностранных и внутрироссийских сил, что отчаянно борются за свои финансовые интересы?
Мои преподаватели сокрушались по-поводу того, что я не стал делать научную карьеру, думаю они были бы рады узнать, что я лично доказал не только наличие «параллельного мира», но и возможность «реинкарнации». Очень жаль, что все это произошло только после того, как моя душа покинула наш бренный мир.
Третий том романа повествует о девушке-подростке Кайе, из «параллельного» нашему мира, чье тело стало «сосудом» для души моего бывшего соотечественника, «промышленного разведчика», ныне также бывшего и просто неплохого мужика, Мазовецкого Дмитрия Николаевича, чья жизнь на «этой» Земле подошла, печально рано, к своему завершению…
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.
Потерял сознаание, проснулся... девочкой в 60-х годах. Ничего о взрослой жизни не помню, живу обыкновенной жизнью школьницы. Рассказ основан на личных воспоминаниях автора.
Солдат срочник попадает в параллельный мир. На первый взгляд здесь нет разумной жизни, а у него прорезалась способность проникать на Землю в виде призрака и даже таскать оттуда необходимые вещи. Чем не жизнь? Красота! Всё меняет встреча с местными жителями, Михаилу приходится пересмотреть своё отношение к человеческой жизни, а также узнать страшную правду происходящего в этом мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».