Кайа #1 - [20]

Гостья его перебила:

— Она стала полностью недееспособной?

— То-то и удивительно, что нет. То, что наблюдается у Кайи — это не типичный случай амнезии. Если заменить «не помню» на «не знаю» — многое встает на свои места.

У нее прекрасна развита логика. Хорошая память. Она абсолютно адекватно воспринимает окружающий мир. Все это не характерно людям, страдающим от амнезии.

— Я и ее врач сравнили, на основании имеющихся видеозаписей, поведение ДО и то, которое она демонстрирует сейчас. Впрочем, думаю вам самой будет интересно взглянуть.

Нажав на пульте кнопку, Лев Моисеевич включил на большом мониторе, висящим на стене, запись, которую уже многократно пересматривал. Все присутствующие уставились на экран.

После того, как видео кончилось, Главный врач сидел и ждал, что скажет его гостья.

— Неожиданно. Очень неожиданно, — только и сказала гостья.

После этого комната снова погрузилась в тишину. В этот момент секретарь директора заменила чайничек чая на новый, горячий.

— Вы испугались ее блефа? Разве она не скажет вам что угодно, лишь бы вырваться на свободу? И неужели, в вашем заведении пациенты никогда не бунтуют? — спросила та, отпив чая.

— Она не пыталась шантажировать меня, ради того, чтобы я ее выпустил отсюда. Ваша внучка, чтобы там с ней не произошло, весьма умна. Она, очень похоже, прекрасно понимает, что я, по собственному желанию, не могу прекратить ее прибывания здесь. Она желала встречи с родными, чтобы убедить Вас забрать ее домой. Я не считаю, что он блефует.

— Марья Александровна, Клиника, в моем лице не отказывается от взятых на себя обязательств. Но! Ситуация сейчас такова, что ее дальнейшее тут прибывание возможно только в… мы называем это «консервацией». А согласны вы на это либо нет — это Ваша свободная воля. Только учтите, что когда начнется «консервация», то обратного пути для нее уже не будет. Препарат безвозвратно подавляет личность и волю.

При слове «консервация», пожилая женщина представила свою внучку, плавающую в банке с огурцами и помидорами. Ее передернуло.

— Не желаете поговорить с ней, прежде чем принять окончательное решение?

— Дайте мне поговорить с ней, — сказала она каким-то странным тоном.

Послеобеденное время того же дня.

Брожу по дорожкам, тоска зеленая. Меня нагнала одна из сотрудниц Клиники и велела идти за ней. Что я и сделал, не задавая вопросов.

Мы подошли ко входу в женское крыло, где нас уже поджидала Марина.

— Кайа, тебя хотят видеть, пойдем, — сказала она.

— Кто? — спросил я.

— Твоя родственница.

Вот оно! Тот единственный шанс, ради которого я и устроил свой демарш.

Сердце бешено колотится.

Если честно, у меня не было никакого плана. Понятия не имел, что скажу, так как Бог его знает, с кем мне придется говорить. И вообще, что из себя представляют эти люди. Если бы это был отец Кайи, а это судя по всему не так, раз Марина сказала, что меня хочет видеть родственница, то в конце концов можно было бы надавить на жалость, наверное, какой отец останется равнодушным к слезам своей дочери?

Марина открыла дверь и мы вошли в помещение.

Помещение было обставлено довольно аскетично. Три небольших кожаных диванчика, расставленных буквой П, небольшой столик между ними, большой телевизор, или как он тут называется, и все.

На одном из диванчиков сидели две женщины, одна пожилая, другая — средних лет, которая выглядела как секретарь. А стало быть, моей родственницей, скорее всего, была именно пожилая Мадам. Так же присутствовали несколько крепких мужчин и женщин. Охрана.

Я поздоровался с сидящими женщинами и чтобы не стоять столбом, сел, не дожидаясь приглашения, на диванчик напротив.

Марина что-то сказала, я не расслышал что именно и покинула помещение.

Пожилая женщина сидела с достоинством английской Королевы и рассматривала меня. Для меня стало очевидным, что никакие мольбы ее не растрогают. Но! У меня возникло убеждение, а я верю своей интуиции, что раз она сюда пришла, чтобы лично со мной поговорить, то выбраться из этого замечательного места возможно! В противном случае, уверен, что эта женщина не стала бы тратить на меня свое время.

С безмятежно-безразличным выражением лица, перевел взгляд на чайничек и стал ждать, пока Мадам начнет беседу.

— Узнаешь меня? — после продолжительного молчания спросила та.

— Нет, — ответил ей я и отрицательно покачал головой, — но врач мне сказала, что вы моя родственница.

Снова повисла тишина.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Но если бы я покинула это замечательное место, то чувствовала бы себя вообще отлично, — без эмоций ответил я.

— Знаешь, что это за место?

— Да, — ответил я.

— Помнишь что ты натворила и почему тут оказалась?

— Нет, но мне рассказали, какую глупость я сотворила.

— И что ты думаешь, по-этому поводу? — пожилая Мадам налила себе чаю.

— Мне очень стыдно, что я совершила такую глупость… что я могу еще сказать? — не меняя выражения лица ответил я, пожав плечами, — но сделанного не воротишь, так что надо жить дальше.

— Во времена моей молодости, девица, которая бы устроила такой позор своей Семье, какой устроила ты, просто исчезла бы, из мира живых, и никто более не стал бы о ней спрашивать, всем было бы все понятно. Но сейчас времена поменялись. И нравы.