Кавказский след - [8]

Машкин глубоко сомневался в ораторском умении пенсионера, значительно больше был уверен в своих способностях, нажитых за долгие годы пребывания в министерских кабинетах. Но возразить боялся. Вдруг бухгалтер в очередной раз обидится, плюнет и оставит подопечного лицом к лицу с нищетой и безработицей.

Из головы не выходили обещанные баксы. Медленно, маняще перекладывались «полтинниками» слева направо, потом наоборот, «стольниками» — справа налево. Новенькие банкноты, хрустящие. Мысленно Федор Иванович покупал машины, мебель, туристические путевки, модную одежду, квартиры, короче, все, что продается и покупается.

И вот за час до назначенного банкиром времени инженер и бухгалтер появились в скромно обставленной приемной. Секретарша поглядела на часы, сверилась с записями в изящном блокнотике.

— До приема еще целый час. Вы погуляете или здесь отдохнете?

Машкин не успел открыть рот — бухгалтер опередил его.

— Какое там, гуляние, девонька? Ноги и без того опухают. Посидим в уголке, дождемся, когда Альфред освободится.

Фамильярное — Альфред не тронуло закаленное секретарское сердечко. Девица не возмутилась, не фыркнула — пропустила мимо ушей, которые, похоже, имели талантливую способность то глохнуть, то обретать острейший слух.

— Кофе? С молоком? Черный? Может быть, чай с печеньем?

Пенсионер попросил кофе с молоком — сердце и без того частит, незачем его подхлестывать. Федор Иванович от предложенного угощения скромно отказался — не до чаепития, в голове, будоража сознание, шелестят денежные бумажки.

Точно в назначенное время — минута в минуту — секретарша проводила их в кабинет.

Басов, не отрывая взгляда от разложенных бумаг, показал рукой на стоящее рядом со столом кресло. Машкин уселся на самый край, держа на весу дипломные «корочки». Бухгалтер садиться не стал — встал рядом с подопечным, положив руку на его плечо. На подобии конвоира, доставившего «преступника».

— Вы просили найти вам честного прораба, — почему-то тихо, с шепелявинкой, приступил он к беседе. — Вот — Машкин Федор Иванович… Опытный человек, институт закончил, — вырвал из руки Машкина диплом, на носках оббежал стол и осторожно положил его на груду бумаг. — Много лет состоял на ответственных должностях в министерстве…

Сплошная ересь, подумал Басов, не отрываясь от сводок, нужны мне министерские заслуги будущего работника, как собаке пятая нога. Главное — опыт и надежда на вознаграждение.

— А вы кто? — неожиданно спросил он, прижимая к глазам падающие очки. Будто впервые видел старого приятеля.

Бывший бкхгалтер обидчиво заморгал. Седые волосенки, окружающие огромную, в полголовы, плешь, казалось, возмущенно задрожали.

— Сотрудник…у которого вы счетоводом работали… Альфред Терентьевич. Вы еще попросили подыскать… Вот я и доставил…

— Спасибо. Можете итти… Ах, да, расчет за услугу. Простите, совсем забыл.

Бухгалтер возражать не стал, ни слова не вымолвил о благодеянии, не требующем оплаты. Стыдливо отвел в сторону глаза. Пришлось Басову, возвращаясь от стоящего в противоположном углу сейфа, втолкнуть в карман пенсионера несколько банкнот.

Бухгалтер неловко поклонился и ушел. Его мучило чувство стыда и гнева на Басова. Подумать только, ни за что так унизить человека? И кого — старого сослуживца, с которым много лет нынешний банкир сидел в утлой комнатушке артельной бухгалтерии!

Позже, после устройства подопечного на работу, пенсионер подстерег его возле подъезда. Поинтересовался достатками, прозрачно намекал на обещанный «пузырь»…

— Конечно, Альфред — хам, — шепелявил он, оправдывая унизительную сценку в кабинете банкира. — Но его можно и понять, и простить. Кому интересно афишировать близкие отношения с нищим старичком? На следующий день я загляну к Терентьичу — добрые полчаса будетизвиняться…

Машкину тогда было не до хныкающего соседа — он мысденно анализировал короткую беседу с работодателем. Оставшись наедине с претендентом в прорабы, Басов перешел на телеграфный способ общения.

— Времени для длительной беседы нет. Тем более, вас рекомендует бывший мой приятель, — которого ты выставил за дверь, ехидно подумал инженер. — Строю загородный коттедж. Нужен не только прораб — полновластный представитель. С правом оплаты и приемки работ. Будете получать две с половиной тысячи долларов. На всем готовом.

Федор Иванович слушал и беззвучно кивал. Да, согласен… Все сделаю, как надо… Диплом — у вас на столе…

Глава 3

Стройка располагалась на приличном удалении от столицы — почти сто километров. Для владельца иномарки с надежным водителем — не расстояние, а вот для инженера — целая проблема. Учитывая это, банкир купил и поставил на участке рядом с будкой охранника вагончик-бытовку. Если не захочет нанятый прораб каждый вечер добираться до родного дома на Сретенке — ради Бога, пусть ночует без отрыва от «производства».

Тем более, что голодать ему не придется: охранники получили жесткое приказание заботиться об инженере, не оставлять его холодным и голодным. Заботливый банкир обеспечил вагончик всем необходимым, начиная от постельного белья и кончая загруженным холодильником.

Машкин с удовольствием и благодарностью принял необычную в наше время заботу. Заверил — отработает. Дом-дворец будет построен в самый кратчайший срок и с высоким качеством. Выразился по старомодному: приложу все силы и знания для выполнения задания… Едва не обмолвился: партии и правительства. Во время удержал болтливый язык — ни руководящей партии, ни прежнего заботливого правительства не существует. Остались жить эти старомодные понятия только на страницах учебников по истории государства Российского, да и то нередко в искаженном изображении.