Кавказский фокус - [42]

Именно профессионализм позволил Сварогу найти способ борьбы с бандой Ягдарбекова. Способ, который позволит избежать жертв, неизбежных при обычном штурме. Он нашел верный, хотя и слегка провокационный вариант. Вариант этот был, с точки зрения спецназа, даже остроумным и должен был бы сработать безотказно. Осталось только воплотить его в жизнь.

Но воплощение варианта во многом зависело от миссии малой группы, которая должна была выполнить основную часть работы. И она ее выполняла…

* * *

— Второй, я — Сварог. Грузовики уже полчаса назад выехали в нашем направлении с территории нашей базы. Карту им передали пилоты вертолета, что нас забрасывал. Едут без дороги, напрямую. Скоро будут.

— Я — Второй. Не застрянут, надеюсь? — майор Волосняков всегда славился своей практичностью и хорошо сработался с подполковником Староверовым.

— Погода сухая. Вся влага на пути — утренняя роса, да еще три ручья им преодолеть. Два надо просто пересечь, а по одному придется три километра прямо по дну ехать. Но там дно каменистое. Проедут, не переживай. Как у тебя обстановка?

— Выходим к предполагаемому месту стоянки под номером «два». Но, сдается нам, и там никого нет. Тепловизор не показывает никакого свечения. Впереди сплошная чернота. Если бы там кто-то был, дыхание давало бы небольшое тепло. Но — нет ничего.

— Нормально. Тогда сразу после проверки выходите на стоянку под номером «три». И только под конец выходите к озеру. Как Севастьянов? У него все с собой?

— Так точно, Василь Василич, капитан тащит тяжеленный рюкзак и не сгибается. Он привык с этим рюкзаком ходить. Говорит, что не устал. Я помочь вызывался, он отказался. Нам со старлеем свой рюкзак доверить не рискует.

— Добро… Работайте. Конец связи…

— Конец связи…

Дмитрий Валентинович разговаривал с командиром ОМОГ, а сам не отводил от глаз бинокль с тепловизором, оставив снайперу только его оптический прицел. Но оптический прицел был более функциональным прибором, нежели бинокль, и позволял приближать и удалять перспективу, чтобы со статичного положения, только поворотом колесика подстройки, охватить большее пространство. Если только там будет что-то «светиться», тогда можно навести на это теплое световое излучение прибор и приблизить объект, чтобы рассмотреть. У бинокля таких возможностей не было, и потому майор на просмотр тратил больше времени. В один из моментов какое-то световое пятно промелькнуло, и это заставило Волоснякова напрячься и подумать о том, показалось ему или что-то в самом деле было. Подстраховываясь, командир малой группы спросил у снайпера:

— Саня, ничего не видел?

— Видел. Но стрелять не стал. Пожалел. Это же не человек…

— А кто?

— Крыса пробежала. Нас испугалась. Туда, в ту сторону ломанулась. Значит, там людей нет. Нет, следовательно, и лагеря.

— Не скажи. У меня на даче крысы, бывает, прямо на меня запрыгивают…

— Дачные крысы — дуры, как и городские. Они людей часто видят и не боятся. Не сильно боятся, по крайней мере. А если уже отравы наглотались, то вообще, бывает, к людям выходят. На помощь, что ли, надеются… Не понимают, кто их траванул… Крысы вообще народ предельно наивный. Моя деревенская бабушка умела с ними договариваться. Кормежку им выставляла и уговаривала «не фулиганить», ничего из мусора не растаскивать и ночью по чердаку не бегать, меня не пугать. Крысы ее, как тигры дрессировщика, слушались. Я, помню, в детстве из деревни приехал, второй бабушке, городской, это рассказал, так она чуть с ума от возмущения не сошла. Она у меня вообще очень гигиену уважала… Но это те крысы, что к людям привыкли. А дикие — совсем другие. Что в пещерах, что в шахтах…

— Значит, идем вперед смелее? — спросил капитан Севастьянов.

Вместо ответа старший лейтенант опустил на локоть глушитель своей винтовки и включил тактический фонарь.

— Идем! — майор правильно понял его действия. И первым шагнул вперед. Правда, опустить на глаза очки ночного видения не забыл. Капитан Севастьянов вообще свои очки не снимал, поскольку его бинокль не имел тепловизора и не помогал наблюдать в темноте. А очки ночного видения позволяли хотя бы не споткнуться о камни. Для сапера это было особенно важно, поскольку он нес в своем рюкзаке взрывоопасный груз — и взрывчатку, и детонаторы к ней, хотя это было в разных упаковках, но старое правило, что береженого Бог бережет, работало везде.

Вперед пошли уже без задержки. Опасаться здесь, казалось, было некого, тем не менее общая настороженность не пропадала. Каждый из офицеров готов был в любой момент ответить выстрелом на незнакомый шорох или движение. А стрелять навскидку каждый из них умел.

Снайпер, конечно, лучше стрелял с плеча, используя «оптику», но двое других всегда могли дать точную очередь от пояса. Это, естественно, не было врожденной способностью, а стало результатом долгих и изнурительных тренировок. Но только такие тренировки и позволяли спецназу ГРУ практически избегать потерь при ведении боевых действий.

Место, где раньше предполагали расположение лагеря, осмотрели особенно тщательно. Но следов даже короткого пребывания здесь человека не нашли. А это место подполковник Староверов вообще называл приоритетным. Он бы, опираясь на свой опыт и свое понимание сочетания удобства и функциональности, устроил лагерь именно здесь. Но у эмира Ягдарбекова было собственное мнение, и он следовал ему. И против этого мнения спецназовцы не возражали.