Кавказский фокус - [40]

Даже в жаркое лето ночи в горах всегда прохладные. А под поверхностью земли это ощущалось особенно. Промокнуть насквозь не желали ни майор, ни капитан, ни старший лейтенант. И потому пришлось снова идти по сухим камням, соблюдая все те же меры предосторожности. Причем не только один капитан Севастьянов смотрел себе под ноги. Все трое имели опыт работы со взрывными устройствами, и настороже были все. Потому и майор Волосняков, и старший лейтенант Африканов несколько раз подзывали к себе капитана Севастьянова, когда что-то на пути им не нравилось. Но эти тревоги, к счастью, оказывались ложными. Больше взрывных устройств не попадалось.

Так и дошли до второго выхода из галереи. Того самого, что был заложен крупными и мелкими камнями, скрепленными раствором. Майор Волосняков повернулся к этой кладке боком и принял боевую стойку, словно собрался испытать стену на удар ногой.

— Дмитрий Валентинович, — спокойно сказал капитан Севастьянов. — Будь я бандитом, я не поленился бы заложить и в эту стену взрывное устройство…

И он для наглядности не постучал, а надавил пальцем на камень.

Майор уже сделал скачок, чтобы ударить в кладку ногой с классической «вертушки»^[26], но вовремя остановился.

— Думаешь, заминировали?

— Не знаю. Но я бы заминировал на случай, если кто-то с кувалдой пожалует или у кого нога, как кувалда. Это естественная мера безопасности.

Волосняков тут же встал прямо, отказавшись от мысли испытать силу своего удара.

— Вперед… — прозвучала его короткая команда.

— Второй, я — Сварог. Как я понял, до второго входа дошли?

— Да, Василь Василин. Двинулись дальше.

— Как там уровень? В глубину сильно уходит?

— Пока очень плавно, почти незаметно понижается. Местами даже ровно идет, из-за чего речушка разливается от стены до стены.

— Стены не размывает?

— Нет, командир. На это, думаю, еще пару тысячелетий потребуется. Хотя у меня всегда была напряженка с точными науками, я определяю, как военный гуманитарий, с гиперболой.

У майора Волоснякова, в дополнение к военному, было и гуманитарное образование, он окончил исторический факультет университета. Но не гордился тем, что знает историю, и, даже напротив, утверждал, что историю не знает никто. А все летописи писались под конкретных правителей и в угоду им, и потому верить летописям нельзя. Таким образом, Дмитрий Валентинович считал историю излишне субъективным предметом и наукой только отчасти.

— Ладно. Докладывайте чаще. Вертолеты в нашу сторону уже вылетели, а машины уже отправлены. Потому просьба — постарайся отработать в темпе, но с соблюдением осторожности…

— Кто раньше прибудет, машины или вертолеты?

— Мы рассчитывали так, чтобы сначала прибыли машины, разгрузились, а потом на тех же машинах доставить туши как можно дальше в ущелье.

— Когда мы проход расчищали, валуны скатились вниз. Теперь там ни одна машина не проедет. И убрать их — возможности нет. Машина такой груз не потянет. Там практически нет уклона. Мешки здесь будут разгружаться, а туши?

— Это вопрос вопросов. Я поговорю с вертолетчиками. Может быть, произведем десантирование туш перед входом в пещеру. Я уже и командующему о такой возможности доложил. Другие варианты есть?

— Только тащить их на себе. Возможно, под обстрелом.

— Это отпадает. Когда у них похороны погибших бандитов?

— Мне они не доложили. Но, думаю, будут хоронить с утра. Потом лягут отсыпаться.

— Хорошо. Работай. Конец связи, Второй…

— Конец связи, командир…

В разговор вступил капитан Анциферов:

— У меня новости появились. Могильщики свою работу закончили. Собрали инструмент.

К ним пришли еще двое. Какой-то хромой и старик с палкой. На палку опирается. Смотрели могилы, велели могильщикам что-то подправить, старик своей палкой показывал, те выполнили. Уходят все вместе, вчетвером. Откровенно торопятся…

— Хорошо, что мусульмане стремятся похоронить своих мертвых как можно быстрее, — заметил Сварог, думая, видимо, о своих предстоящих делах.

— И хорошо, что они не пьют на поминках… — вставил старший лейтенант Африканов. — А то, как у нас полагается, выпили бы, добавили, потом бы еще выпили, забыли, по какому поводу пьют, достали бы гармошку, сплясали бы на столе, потом на гробу сплясали бы. И до следующего утра сидели бы…

— С другой стороны, — заявил капитан Анциферов, — воевать с пьяными или обкуренными — одно удовольствие. Они пулям не кланяются, в полный рост прут. Рыцари, блин, без страха и упрека. Бей их в свое удовольствие хоть пулей, хоть кулаком — кому что больше по душе.

— Ладно, до битья дело еще не скоро дойдет. Пока работаем… — резюмировал Сварог. — При полной осторожности.

— Мы как раз дошли до разветвления галерей, — сообщил майор Волосняков. Пока все с картой совпадает. Память у того шулера в самом деле отменная. Сейчас согласно карте будет следующий заложенный кладкой выход.

— Профессиональная память, — поправил старший лейтенант Африканов. — У меня был знакомый шулер. Десять минут с ним поиграешь, когда он тренируется, и уже каждую карту в колоде назвать может. По рубашке запоминает. С такой памятью хоть завтра в разведку брать можно… Я даже позавидовал.

— Если бы он еще и стрелять умел… — подсказал Дмитрий Валентинович. — Хотя бы как ты… Тогда можно было бы подумать.