Кавказский фокус - [21]

Майор Волосняков залег под скалой, втиснувшись в щель так, что невозможно было повернуться боком, хотя можно было проползти вперед и с меньшим комфортом протиснуться назад. Позиция эта была опасна в том случае, если бы люди в машине заметили его. Но, как предполагал майор, они предпочли бы сначала выяснить, кто он такой, как здесь оказался и какую миссию выполняет. И, главное, чье задание. Но, случись перестрелка, самому Дмитрию Валентиновичу при статичности его позиции пришлось бы туго. Сам он при этом надеялся на снайпера и даже предупредил старшего лейтенанта:

— Саня, страхуй меня. Я так между камнями вклинился, что, в случае, если меня заметят, не смогу пошевелиться. Вся надежда на тебя.

— Понял, товарищ майор. Подстрахую…

Однако до того, как начать страховать майора Волоснякова, снайперу Африканову необходимо было прострелить колесо машины. Причем прострелить так, чтобы повредить одной пулей и резину, и диск. Диск, насколько помнил старший лейтенант, был простой, стальной. Это тоже имело значение, потому что легкосплавные диски бывают по структуре металла тягучими и могут не расколоться при попадании пули, хотя будут повреждены, а бывают и такими, что рассыпаются на осколки, стоит колесу через кирпич на скорости проехать.

Со стальным диском было проще. Его пуля расколет, как стекло, пройдя, скорее всего, навылет. И диск «захромает» вместе со всей машиной. Так захромает, что его уже невозможно будет восстановить. Вернее, восстановить будет возможно, но восстановление обойдется дороже, чем покупка нового. Были в такой стрельбе и определенные тонкости. Следовало не попасть в тормозной цилиндр и не повредить тормозные шланги, иначе машина может просто не поехать дальше. Не рискнет водитель ехать на одном «ручнике». Такие тормоза не для дорог горной местности, хотя в той же более высокогорной Грузии существует поговорка, что только трус ездит с исправными тормозами. Но поговорка остается поговоркой, а в действительности, уважая смелость грузин, старший лейтенант Африканов не слышал, чтобы они предпочитали ездить на машине, лишенной тормозной системы.

Насколько склонен к отчаянным поступкам водитель полицейского «уазика», снайпер не знал. Но почему-то думал, что в случае неисправности тормозной системы водитель остановится и вызовет себе в помощь бандитов из пещеры. Вызывать помощь из гаража МВД ему нельзя, поскольку начнутся вопросы, как машина оказалась в ущелье. А если придут бандиты, они смогут и колесо внимательно рассмотреть, и понять, что произошло с «уазиком».

Чтобы не задеть тормозные цилиндры и тормозные шланги, следовало стрелять сбоку. Прямо сбоку выстрелить Африканов не имел возможности. Однако он сумел выбрать позицию, где мог стрелять под углом градусов в сорок пять. Определив на глазок скорость машины, снайпер выбрал место, где «уазик» должен был остановиться, чтобы водитель попал в поле зрения объектива планшетника майора Волоснякова, высчитал приблизительный тормозной путь, дал при этом опережение, учитывая движение транспортного средства, и на нужном месте установил ствол. Учитывая большую скорость полета пули, опережение было минимальным.

Дистанция была даже меньше, чем отводилась под испытательный выстрел для этой винтовки при стрельбе в головную мишень. Но и саму мишень снайперу видно не было. Он только предполагал, где она должна находиться. И фары автомобиля в данном случае не помогали, а только мешали, хотя и не ослепляли, потому что светили мимо снайпера.

В нужный момент винтовка вздрогнула. Сам звук выстрела из-за мотора «уазика» слышно не было даже самому старшему лейтенанту. Но по поведению машины сразу стало понятно, что Африканов не промахнулся. «Уазик» завилял, потом загрохотал о камни металлом диска, видимо, резиновая бескамерная покрышка с него сразу слетела, но, к удивлению Африканова, который и раньше стрелял по колесам, колесо не лопнуло с громким звуком, а просто разорвалось, как показал прицел, перестав быть цельным колесом, и превратилось в резиновую доску. Потому сразу и загрохотал диск. И неизвестно, пробит он пулей или не пробит. Но это по большому счету сейчас значения не имело. Поскольку менять следовало все колесо вместе с диском. А судя по тому, как быстро автомобиль остановился, тормозной цилиндр и тормозные шланги пуля не повредила.

Тепловизионный прицел прекрасно видел и майора Волоснякова, который держал в руках вместо оружия свой планшетник — вел съемку. Но даже оптический прицел, хотя и давал возможность издали заглянуть в монитор, не позволял понять, что получается у командира малой группы разведчиков.

Тогда снайпер стал наблюдать за машиной. Из нее вышел только один человек, хотя в сторону ущелья в «уазике» ехало трое. Сейчас двоих там, похоже, не было или они считали себя настолько важными фигурами, что не посчитали нужным выйти. Вышел только водитель.

Оптический прицел сумел определить, что это был немолодой человек в ментовском мундире, но темнота не позволяла рассмотреть его погоны, к тому же прикрытые бронежилетом. Водитель посветил на поврежденное колесо фонариком, даже издали стало заметно, как он машет руками, словно курица крыльями, и, наверное, как курица же, кудахчет. Фонарик водитель из рук не выпустил, вернулся в машину и включил верхний свет. Четыре ярких светодиодных прожектора были установлены на крыше над ветровым стеклом. Прожекторы светили сверху вниз на капот и пространство перед ним.