Кавказская война. Семь историй - [16]

Шрифт
Интервал

Многие поверили Мансуру, но достаточно было и сомневавшихся. Чеченец, принимавший в своем доме гостя в бурке из черной шерсти, был одним из сомневавшихся. Он рассказал своему любопытному семейству о Мансуре, а затем, немного помедлив, пересказал содержание проповеди, о которой ему поведал недавний гость. 5 февраля 1785 года Мансур в окружении жителей Алды заявил: «Спустя пять дней услышите все глас небесный, от которого задрожит земля. Принявшие мое учение возрадуются возвещению обо мне; не уверовавшие поразятся скорбью и расстройством ума и будут прощены мною не прежде, как по сердечному их раскаянию».

Земля задрожала в ночь с 12 на 13 февраля 1785 года. И не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу. Мансура признали. Люди спешили не восстанавливать свое хозяйство, а увидеть чудотворца. Все считали своим долгом принести дары божественному избраннику. Овцы, лошади, быки, коровы, продукты, драгоценности — все эти подарки Мансур раздал беднякам. О нем говорили во всех селениях, на всех перекрестках. Одни его почитали, другие — боялись, третьи — любили.

Теперь имя Мансура стало произноситься с приставкой «Шейх», указывавшей на непререкаемый духовный авторитет. Шейх — значит законный предводитель правоверных мусульман.

Для чего он явился? Куда он поведет своих последователей? Какие еще чудеса сотворит? Эти вопросы занимали умы чеченцев. Его новых пророчеств напряженно ждали. Шейх-Мансур должен был действовать, чтобы оправдать надежды и не растерять очарования.

БОЛЬШАЯ ПОБЕДА

Обретя статус шейха и утвердив свое влияние в Чечне, Мансур обратился, как писал Петр Бутков, с такими словами к последователям: «Волею Божиею предстоит нам идти для обращения народов в закон магометанский (в ислам. — А. У.), сначала к карабулакам и ингушам, потом в Кабарду и наконец в русские пределы…» Мансур обещал, что тем, кто последует его призыву, он вручит особое оружие: «Когда предстанет случай сразиться, то каждый из вас получит от меня по небольшому ножу, который при взмахе будет удлиняться и жестоко колоть и рубить неверных…»

Программой Мансура стала священная война — газават. Шейх убеждал горцев в необходимости распространения ислама на территории всего Северного Кавказа. Многочисленных гяуров-неверных следовало либо обратить в мусульманство, либо погубить в войне.

Мансуру нужна была крупная победа, которая закрепила бы за ним репутацию вождя, избранного всевышним. Но главное, такая победа превратила бы проповедника в военного вождя. Мансур получил бы в свои руки не просто духовных последователей, а верную армию. Этот главный инструмент власти мирской всегда прекрасно дополняет религиозный авторитет.

Воины сражаются за своих вождей, их идеи и озарения, за старых или новых богов. Но в любом случае они сражаются за добычу. Трофеи войны — вот что является главной наградой для лихого воина, рискующего своей жизнью в смертоносных схватках. Пленники, богатства, деньги освобождают от оков нужды и выводят из тени безвестности.

Мансур хорошо знал свой народ. Он понимал, что намеченная им перспектива должна указывать на большую награду для победителей. Лучше всего на роль «джек-пота» подходил город Кизляр. Основанный как русская крепость в 1735 году, к концу века город превратился в крупный торговый центр на Северном Кавказе. Кизляр — город многонациональный. Здесь проживали русские, армяне, грузины, кабардинцы, осетины, кумыки, ногайцы, чеченцы. На тесных улицах всегда было полно желавших что-то купить в многочисленных магазинах и лавках. Кизляр был «северокавказским моллом».

Взять такой город было бы сродни чуду с землетрясением. Но как одолеть крупный гарнизон, укрытый за стенами и вооруженный пушками? Этого Мансур пока не мог придумать. Поэтому он медлил с рискованным предприятием. Риск поражения был слишком велик, а неблагоприятный исход мог оттолкнуть горцев от вождя.

Слухи о появлении в Чечне влиятельного проповедника скоро достигли Петербурга, но всерьез эти новости восприняли здесь не сразу. Показательна первая реакция Екатерины II на сообщения с Кавказской линии: «Имама Мансура почитаю за сказку». Российскими войсками на Кавказе в это время командовал Павел Потемкин — двоюродный брат знаменитого екатерининского фаворита. Сведения о деятельности Мансура застали его в столице, где Потемкин готовился к женитьбе. Знатный жених быстро отправил на Кавказ предписание, в котором приказывал генералам «усмирить волнение в самом начале и не дать самой малой искре произвести пламень». Потемкин хотел избежать крови. Согласно его инструкциям, следовало сначала предложить чеченцам выдать «лжепророка» (именно так именовали Мансура российские военные и администраторы). И только в случае отказа применить силу.

Но, как известно, в военных операциях все и всегда идет не по плану. Полковник Николай Пиери, которому было поручено выдвинуть отряд к Алды, решил, что настал его «звездный час». Не давая чеченцам возможности выдать Мансура и избежать военного столкновения, он с барабанным боем и пушечной канонадой пошел на штурм чеченского селения. Его жители не стали сопротивляться и вместе со своим предводителем покинули родные дома. Пиери разграбил и сжег Алды. После чего, считая успех вполне достигнутым, повел солдат обратно.


Еще от автора Амиран Тариелович Урушадзе
Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону

Дон и Донская земля издавна были привлекательным, но предельно опасным фронтиром. Сюда русские люди уходили от государственного произвола, долгов, суда и прочих тяжких вин. Здесь обретали свободу, но ставкой была жизнь. Великий царь-реформатор сделал Дон служивой рекой, по нему из Воронежа первый российский военный флот пришел отвоевывать османский Азов. Спустя несколько лет, после того как восстание казаков Кондратия Булавина было потоплено в крови, по вольной воде пустили виселицы. Примириться с этим местному населению было трудно, поэтому борьба за свободу продолжилась.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Петр Первый: благо или зло для России?

Реформаторское наследие Петра Первого, как и сама его личность, до сих пор порождает ожесточенные споры в российском обществе. В XIX веке разногласия в оценке деятельности Петра во многом стали толчком к возникновению двух основных направлений идейной борьбы в русской интеллектуальной элите — западников и славянофилов. Евгений Анисимов решился на смелый шаг: представить на равных правах две точки зрения на историческую роль царя-реформатора. Книга написана в форме диалога, вернее — ожесточенных дебатов двух оппонентов: сторонника общеевропейского развития и сторонника «особого пути».


Цена утопии. История российской модернизации

Почему все попытки модернизации и либерализации России за последние 160 лет заканчивались неудачей? Этот ключевой для нашей истории вопрос ставит в своей книге Михаил Давыдов. Чтобы попытаться на него ответить, автор предлагает обратиться ко второй половине XIX века – времени, когда, по его словам, Россия пыталась реализовать первую в своей истории антикапиталистическую утопию. Власть и часть общества соглашались, что в индустриальную эпоху можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, принципиально отвергая все, за счет чего конкуренты и противники добились процветания, и в первую очередь – общегражданский правовой строй и соответствующие права всех слоев населения.


Первое противостояние России и Европы Ливонская война Ивана Грозного

Книга Александра Филюшкина посвящена масштабному столкновению на Балтии во второй половине XVI века с участием России, Ливонии, Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи и Пруссии. Описываемые события стали началом долгой череды противостояний России и Европы, определивших характер международного общения последующих столетий. Именно в конце XVI века военной пропагандой были рождены многие штампы и мифы друг о друге, которые питали атмосферу взаимной неприязни и которые во многом живы до сих пор.


Держава и топор. Царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке

Самодержавие и политический сыск – два исторических института, теснейшим образом связанные друг с другом. Смысл сыска состоял прежде всего в защите монарха и подавлении не только политической оппозиции, но и малейших сомнений подданных в правомерности действий верховной власти. Все самодержцы и самодержицы XVIII века были причастны к политическому сыску: заводили дела, участвовали в допросах, выносили приговоры. В книге рассмотрена система государственных (политических) преступлений, эволюция органов политического сыска и сыскная практика: донос, арест, допрос, следствие, пытки, вынесение приговора, казнь или ссылка.