Кавказская слава - [13]

— Какие сады, Замятнин? — Этот голос Мадатов не распознал.

— Те самые, Петров, откуда ты яблоки трескаешь. — Сейчас говорил уже Павел Бутович, а Петрова Валериан тоже вспомнил — его же батальона кругленький, мешковатый поручик, державшим, впрочем, свой взвод исправно. — Мы же через них и заехали.

— Так я ему и сказал. Мы их выгнали, стало быть, наша усадьба. Он было в крик — мой полк, мой генерал! Я и объяснил пехоте, где их полк, а где наш. Он еще думал сопротивляться, но увидел, как эскадроны подходят, повернулся, позвал своих людей и повел к озеру. Наверно, топиться.

Товарищи Замятнина захохотали. Валериан тяжело, с усилием выдохнул. Его с первых же услышанных слов начала раздражать эта барчуковая интонация, визгливое тявканье щенка, знающего, что за спиной стоит стая мощных кобелей. Тон, слова, манеры — все было взято напрокат у Бутовича. Штабс-ротмистра уже не исправить, а корнета следовало учить.

Мадатов оттолкнулся от косяка и шагнул в комнату.

— Господа офицеры! — подал команду сидевший напротив входа Петров.

Все вскочили приветствовать батальонного.

— Что за история с егерями, корнет?

Замятнин, напрягшись и несколько побледнев, в нескольких словах повторил незамысловатую историю своей стычки с пехотным поручиком. На этот раз мальчик не хвастал, докладывал только существо дела и, кажется, сам уже понимал, что поворачивается оно не к его выгоде.

— Двумя эскадронами опрокинули два взвода? Герои.

— Одним взводом, — почтительно поправил командира Бутович. — Остальные со мной за французами к лесу гнались.

«Сначала гнались, — подумал Валериан, — а потом повернули. Тогда-то егеря отступились». Спорить, однако, не стал, спросил только:

— Какой полк?

Замятнин и Бутович одновременно пожали плечами. Вместо них ответил Чернявский.

— Седьмой егерский, — услышал Мадатов за спиной голос поручика; как компаньоны Бутовича пропустили его появление, так и он не почувствовал шагов Фомы. — Седьмой егерский. Думали здесь остановиться, да мы их… потеснили немного. Поручик тот с квартирьерской командой шел. Теперь отошли они севернее по берегу озера, стали там в деревушке. Нам опять-таки лучше: знаем, что оттуда прикрыты надежно.

Пока Фома говорил, Валериан успел расслабить тело и собрать мысли. Поначалу, только он услышал номер полка, ярость застучала в его висках, колом стала в горле. Он готов был всеми полковничьими громами обрушиться на мальчишку, растереть наглого корнета по полу, выгнать из теплой, дымной комнаты на холод, в разъезд. Но рассудительный голос Чернявского остудил его, дал время размыслить и сообразить положение.

— Поедете со мной, Замятнин! — бросил он, уже поворачиваясь к Фоме. — Далеко деревушка?

— Версты полторы-две.

— Покажешь. Людей возьми, десятка хватит. Выбери тех, кто меньше устал.

— Всем досталось, — политично заметил Чернявский, но заторопился исполнять приказание.

Когда они подъехали к околице, было уже, наверное, к полночи. Луна поднялась над лесом, но ей едва удавалось бросить узкую дорожку по стылой воде, как ее тут же заслоняли тучи, бегущие на юго-запад. Пока еще ветер был не силен, не колюч, но уже нес обещание скорого холода.

Дымом, жильем, кухней пахнуло еще где-то за полверсты, а вскоре гусары увидели и острые язычки кострового пламени, услышали гомон. А метров через пятьдесят их остановил первый секрет.

— Полковник Мадатов к генерал-майору Земцову. Верного слова не знаю.

— Ждать здесь. — Офицер, командир поста, был хмур и неразговорчив.

Валериан подумал, что александрийцы сегодня здесь гости не слишком желанные. Та же мысль одолела, видимо, и засопевшего сердито Чернявского. Замятин и вовсе затесался в середину колонны.

Ждать пришлось около четверти часа. Затем от деревни отделилась темная масса, скоро обернувшаяся быстро шагавшим взводом. Подошедший офицер приблизился к самой морде Проба. Мадатов чуть повернул кисть, натягивая поводья, чтобы вороной не вздумал даже оскалиться.

— Капитан Рогов. Здравствуйте, князь, давно мы не виделись.

— Здравствуйте, капитан. После Слободзеи, пожалуй что, не встречались. Нас весной в Третью западную отправили, а вы, верно, вместе с Дунайской пришли?

Последний раз Рогова Валериан видел в турецком лагере у Слободзеи, когда они провожали бывшее войско великого визиря. При Буткове они вместе почти не служили, но все равно ему приятно было видеть бывшего однополчанина.

— Генерал ждет вас. Пожалуйста, поезжайте за мной.

Рогов повернулся и легким привычным шагом направился прямо к деревне. Проб потрусил следом, не рысью, но не вразвалку. Боковым зрением Валериан заметил, что взвод разделился и двумя цепочками движется рядом с александрийцами, то ли охраняя их, то ли конвоируя. Земцов — командир строгий, подумал он и поежился, представляя будущий разговор.

Генерал принял его в избе. На придвинутом к печи столе горела две свечи, лежали бумаги, карты, пистолеты и шпага. Земцов казался недовольным, но не потому, что разбудили, а оттого, что оторвали от нужной работы.

— Рад видеть вас, князь! — сказал он и махнул рукой в сторону лавки напротив.

Голос его был совершенно безрадостным. Валериан сел, снял кивер.