Кавказ. Выпуск III. Европейские дневники ХIII–ХVIII веков - [138]

13 ноября. К чести кавказских разбойников, их сердца стóят большего, чем сердца европейских филантропов. Сегодня я прочитал в гамбургской газете: «Констанс, 2 октября. Обнаружен мертвый эмигрант на большой дороге; он был вскрыт, и в его желудке найдены кожа и сукно». Как ужасны эти две строки! Здесь такое не случается совершенно, хотя чеченцы обычно имеют не больше горсти проса для пропитания.

14 ноября. Я встретил в Науре генерала Савельева, русского человека, хорошо знающего Кавказ. Разговор с ним убедил меня в справедливости того, что я видел до сих пор, и что от Дербента до Моздока действительно живут три народа: лезги, мисджеги и кумыки, говорящие на турецком языке. От Моздока до Анапы также живут три народа: басиане, говорящие по-турецки, оссеты и черкесы. Но ни генерал, ни кто-либо из европейцев не знает, какие народы живут в глубине гор, а они как раз и есть исторические народы. Я надеюсь, однако, что обязательно соберу сведения о них, но пока еще не знаю, как к этому приступить.

Надеюсь увидеть завтра чеченского князя, который живет напротив Наура на другом берегу Терека.

15 ноября. Я переправился через Терек в сопровождении 12 стрелков и 6 казаков. Вскоре после этого я увидел холм с деревней на нем и самого князя, который спускался с холма, чтобы встретить меня; мы сошлись на равнине и после обычных приветствий я поехал дальше с ним. Мы вступили в деревню, и весь собравшийся народ смотрел на нас с величайшим любопытством. Эта деревня похожа на Брагун, а дом князя – на дом Кучука, помимо того, что в центре двора было нечто вроде за́мка, одна сторона которого обращена к равнине.

Я вошел в жилище князя, и мы сели у огня на полу, ибо там не было никакой мебели. Я затеял разговор о религии ингушей, о которой хотел узнать некоторые подробности. В разговоре участвовали все присутствующие, и каждый говорил то, что знал; я убедился, что Урус говорил мне правдиво во всех отношениях, и я также узнал, что они поклоняются рогам оленя; правда, Павел Калустов уже говорил мне об этом. Мы говорили иногда по-русски, иногда по-татарски. Однако разговор постепенно ослабевал, и его не смогли поддержать ни напитки, ни еда – то, что всегда освежает беседу. Поэтому я решил продолжить путешествие; князь проводил меня до Терека. Имя князя Али-Бег; это прекрасный человек, который ведет пристойную жизнь и не причиняет вреда никому. Его подданные также подражают ему в благодушии. Они продают яйца и молоко в Науре, едят хлеб и носят рубахи. Говорят, что они почти совершенно отказались от занятий грабежом, но я думаю, что они ведут его, скрываясь под вымышленными именами.

16 ноября. Излагаю здесь одну истинную историю. У генерала Савельева я увидел шкуры двух пантер или, может быть, двух снежных барсов, убитых возле Наура на другом берегу реки; бóльшая шкура имела 7 пядей от конца морды до начала хвоста. Это животное мало или вовсе не известно натуралистам. Оно по размерам представляет собой нечто среднее между газелью и серной; у него изысканные формы, блестящие волосы, рыже-золотистые, близко к оранжевому, без примеси какого-либо другого цвета. Под подбородком имеется небольшая оранжевая бородка, которая его прекрасно украшает. Оно намного прекраснее любого другого животного этой породы, имеющего 6 английских футов в длину от хвоста до морды и 3 фута в высоту до загривка. Я видел только чучело, набитое соломой.

Я узнал, что в степи лежат развалины еще одной деревни, помимо Маджар; ее называют Бургуссан. Мне сообщили также, что в окрестностях Наура обнаружено несколько могил, но в них найдены только удила и стремена, изготовленные из железа.

17 ноября. С великим сожалением я простился с генералом Савельевым, который был для меня неиссякаемым источником кавказских анекдотов.

На исходе дня я прибыл в Калугай, и смог только зарисовать цепь ледников, которая находится позади другой цепи, где живут карабулаки – народ мисджегский и языческий, исповедующий ту же религию, что и ингуши.

Пока я рисовал, солнце скрылось за горами; другие огни осветили небо, и воды Терека отражали их рыжеватый цвет. Сначала была только длинная горящая линия, которая пересекала равнину и отрезала ее от гор, но с наступлением темноты становились видны новые огни, разрастающиеся в своем течении, поднимающиеся на холмы, спускающиеся в ложбины и извивающиеся по равнине; наконец, осветилась вся Малая Кабарда. Однако этот огромный искусственный огонь не стоил никому ничего; просто черкесы жгли траву, и только, но зрелище было великолепное.

18 ноября. В Моздоке. Я расположился в большом квартале, где дома имеют в высоту не более 6 футов, хотя они хорошо сложены; на улице встречаются верблюды, которые, кажется, могут их перешагнуть. Мне говорили, что такова черкесская архитектура.

Майор Моздока граф Бельфорт; он говорит на 5 языках, учился в 5 академиях, но его обучение испорчено, как он говорит, 5 императрицами – двумя русскими и тремя немецкими. У него жена-итальянка, бывшая некогда канатной плясуньей. Он обращается к ней всегда со словом «графиня», несмотря на ее отвратительный костюм. Знакомство с этими авантюристами стоит путешествия на Кавказ.