Кавказ и аланы - [4]
Центральный гранитно-гнейсовый (массив с типичными для него острыми вершинами и зубчатыми гребнями является водоразделом в западной части этой территории, а в восточной (Северная Осетия) прорезан поперечными ущельями, и в этой части водоразделом служит более южный хребет. Многие долины рек (Кубани, Марухи, Аксаута и их притоков), как поперечные, так и боковые, имеют характер трогов — долин с широким, корытообразным дном, постепенно переходящим в крутые склоны, за которыми следуют перелом (край трога более четко выражен в гранитах и известняках, чем в сланцах) и пологая террасовидная площадка; иногда в дно трога врезана узкая речная долина. Эти особенности ландшафта определяют тип археологических памятников и их расположение. В целом высокогорная зона слабо насыщена археологическими памятниками.
К северу от Скалистого хребта простирается куэстовая область северного склона Большого Кавказа. В геологическом прошлом это равнина, сложенная осадочными породами, полого наклоненная с юго-запада на северо-восток. Стекающие с Большого Кавказа реки прорезали ее довольно глубокими долинами, расширяясь в местах залегания мягких пород и образуя теснины с отвесными стенами в твердых породах.
Поверхности куэсты — плато, покрытые степной растительностью (И создающие полную иллюзию бесконечных степных Просторов. Однако географы справедливо подчеркивают, что на всю область куэст нельзя распространять понятие «предгорья», поскольку на севере они незаметно сливаются с равнинами Предкавказья, а их южные гребни поднимаются выше уровня снегов и представляют собой высокогорье [Щукин, 1926, с. 134].
Куэсты — прекрасные пастбища для скота, и именно здесь сконцентрирована основная масса раннеоредневековых археологических памятников. Северная часть уступов отличается мягкими очертаниями — холмистый рельеф с лесистыми балками, зона Черных Гор. К югу обращены скалистые стены с отвесными обрывами. Их специфику составляет наличие в известняках и песчаниках меловой эпохи многочисленных нищ, выдував и пещер, как правило расположенных в склонах, обращенных на юг и часто использовавшихся для скальных захоронений, характерных лишь для западной части зоны куэст.
От описанной области достаточно резко отличается сланцево-песчаниковая. область Среднего и Восточного Кавказа, сменяющая к востоку от Терека зону куэст и иначе называемая переходной куэстово-складчатой областью. Северная предгорная зона здесь — это холмы мягких очертаний (глины, мергели, песчаники), покрытые лесом И повышающиеся к югу, южная (с меловыми и верхнеюрскими отложениями) — хребты с острыми зубчатыми гребнями, прорезаемыми бурными горными реками, долины которых, как и на западе, — чередование узких теснин (где тропинки вьются вдоль карнизов почти отвесных скал и реку можно переходить только по висячим мостикам) с расширенными котловинами — например, Ассинской. Там прослеживается ряд террас, верхние из которых расположены на высотах 300–400 м над современным уровнем реки.
Особо выделяется географами вулканическая область Пятигорья, ограниченная на юге хребтами Джинала и Боргустана, а на севере — Ставропольской возвышенностью. Она как бы оказывается северным форпостом зоны куэст, выдвинутым в Предкавказье, в область степей и равнин, местом географически обусловленного усиленного контакта степных кочевников с горцами.
Некоторые географы [Виленкин, 1955; Гвоздецкий, 1963] при районировании Центрального Кавказа акцентируют внимание на меридиональных границах, проходящих по водоразделам Терско-Кубанскому и Терско-Сунженскому, выделяя, таким образом, Западный, Центральный и Восточный Кавказ. При таком подходе ландшафтные границы фактически игнорируются и горные области и предгорья рассматриваются как нечто цельное. Такое членение, принятое в географической литературе, не могло не повлиять на обобщающие работы и по археологии Северного Кавказа.
Если различия между равнинными и горно-предгорными областями очевидны географически и столь же наглядно прослеживаются в археологическом материале [Крупнов, 1960, с. 5; Марковин, 1960, с. 118] то значительно менее четко (особенно в связи с неравномерной изученностью горных территорий) сказывался ландшафтный подход при изучении археологии предгорных и горный районов Кавказа. Это существенно повлияло, в частности, на содержание дискуссий последних лет по поводу выделения локальных вариантов кобанской и аланской культур [Чеченов, 1969, с. 107–111; Виноградов, 1972, с. 184–264; Кузнецов, 1962, с. 120–122; Козенкова, 1974, с. 284–289; Ковалевская, 1981, с. 84].
А между тем, как мы видели, пересеченные долинами предгорья с вытянутыми в широтном направлении хребтами членятся самими природными условиями на ряд поясов, представляющих различные экологические ниши, по-разному использовавшиеся древними людьми в разные исторические периоды. Например, сплошное обследование правых притоков Подкумка в районе Малого Карачая и Кисловодска показало, что памятники кобанской культуры располагались в долинах, «а конусах выноса малых притоков, тогда как цепь раннесредневековых крепостей занимает высокий берег тех же глубоких долин, причем разница в высотных отметках между этими памятниками может составлять до нескольких сотен метров. Вызывается это тем, что долины удобны для земледелия, тогда как остепненные луга на водораздельных плато — превосходные пастбища и сенокосы.
