Кавказ и аланы - [23]

Обратившись к анализу сведений Л. Мровели о скифских походах, можно на двух страницах древнего текста, как в капле воды, увидеть сжатое изложение тех исторических событий, которые по крупицам можно воссоздать, лишь суммируя все другие доступные источники. События удивительно четко ложатся в определенной последовательности: те, что ранее воспринимались как легендарные, обретают материальность, а имена, казалось бы, мифических персонажей могут быть достаточно убедительно отождествлены с именами реальных, известных нам по другим источникам мидийских правителей.

В качестве исходной посылки при анализе сведений Л. Мровели было принято доверие к источнику, и в процессе исследования мы постарались, суммируя все имеющиеся источники, показать, что сведения, которыми располагал Л. Мровели о событиях VII–V вв, до н. э., позволили ему нарисовать целостную и непротиворечивую картину взаимоотношений кавказских племен со скифами, савроматами, северокавказскими горцами, Мидией и Ахеменидским Ираном. Подтверждением этой гипотезы являются не отдельные отождествления имен или поиски «созвучий», а системность данных, показывающая, что сохраненная Мровели последовательность событий и отсутствие хронологических неувязок являются доказательством правильности предложенных отождествлений [Ковалевская, 1975].

В плане нашей темы важно остановиться на вопросе о единстве всех кавказских племен, по отношению к которым скифы, по данным Мровели, сначала выступили как враги. Незаурядность талантливого историка заключалась в том, что он первым, по словам Г. А. Ломтатидзе, предложил концепцию «единого происхождения, ближайшего родства народов Кавказа».

Раздел о нашествии скифов («хазар») у Л. Мровели начинается с описания их усиления и борьбы с родом Лекоса и Кавкаса (не этим ли именем Кавкасов — Кавкасиосов называли себя древние кобанцы?), что перекликается с сообщением Диодора Сицилийского о приобретении скифами накануне походов в Переднюю Азию страны «в горах до Кавказа», а в низменностях до Меотиды и Танаиса (Дона). Но горцы, по Мровели, не подчинились скифскому завоеванию, попросили помощи у закавказских племен, те перешли Кавказские горы, нарушили скифские границы, возвели на Северном Кавказе город (не о Дербенте ли идет речь?) и после поражения скифов вернулись в Закавказье. Так что первый этап экспансии скифов в горы как будто бы кончился для них неудачей.

Рассказ о нашествии скифов в Закавказье и Азию Л. Мровели начинает с упоминания избрания ими царя: «и подчинились все хазары (скифы. — В. К.) царю. выбранному ими, и двинулись с ним, и прошли морскими воротами, которые сейчас называют Да рубан дом», то есть Каспийским проходом.

Здесь стоит привести данные других источников, повествующих об этих событиях. Ассирийская надпись 673 г. говорит о «царе страны Ишкуза (скифов. — В. К.) Партатуа», который сватался к дочери Асархаддона. Следовательно, в то время царский титул применялся по отношению к скифским вождям в Передней Азии; в греческой традиции Геродот и Страбон называют царем Мадия, сына Прототия (того же Партатуа). У Геродота мы видим и описание того же пути скифов берегом Каспийского моря, который упомянут Мровели. Греческий историк в двух местах (Herod. I, 104; IV, 12) подчеркивает, что скифы «пошли верхним путем… оставляя при этом Кавказские горы справа… и держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян».

После описания картины опустошений, произведенных «хазарами» в Закавказье и Передней Азии, что также весьма точно корреспондирует со сведениями Геродота, Мровели говорит о знакомстве их с «Арагвскими воротами, которые называются Дарналом». Эти сведения для нас очень важны: Е. И. Крупнов в своей работе, посвященной путям переднеазиатских походов скифов, не имея еще этих материалов в своем распоряжении, поставил вопрос о знакомстве скифов с Дарьяльским проходом. В. Б. Виноградов привлек указанные сведения Л. Мровели для подкрепления этого предположения. Можно только прибавить, что Л. Мровели имел в виду неоднократное и привычное использование скифами этих проходов, что объясняется необходимостью для них обеспечить свой тыл. Для этого скифы в период пребывания в Передней Азии должны были поддерживать постоянные отношения с народами Закавказья и Кавказа. Существование в современном армянском языке слова ска (восходящего к древнему сака — названию скифских племен), а в грузинском — гмира (ср. «киммерийцы») в значении «герой» отражает, видимо, тот факт, что ираноязычные степняки, пришедшие сюда как завоеватели, стали со временем для народов Закавказья союзниками.

Л. Мровели дал нам ряд новых по сравнению с античной традицией сведений о промежутке времени между проникновением скифов в Закавказье и Переднюю Азию и антиассирийским восстанием в период выхода на историческую сцену Мидии. Так, к этому этапу относит он строительство Дарубанда, «города в морском проходе». Интересны сведения о совместной деятельности савромат и жителей Картли, изгнавших мидян, в связи с борьбой за престол в Мидии (сообщения о различного рода междоусобицах в Мидии находим мы и в ассирийских текстах). Точка зрения на совместную деятельность сармат-савромат (овсы), в число которых могли входить и предкавказские скифы, с жителями Картли перекликается с мнением акад. Г. А. Меликишвили, что часть скифов во время переднеазиатских походов осталась в Закавказье и отношения местных жителей с ними были дружественными. Эта тема глубоко и многосторонне рассмотрена в работах М. Н. Погребовой. Приведенные же сведения Мровели интересны для нас кроме всего прочего и тем, что здесь мы впервые встречаемся с новым на Кавказе народом — главным действующим лицом последующих разделов данной книги.