Кавказ без русских: удар с юга - [67]

Химера «гражданского общества». С точки зрения этносоциологии, когда мы говорим о русских, следует оговариваться, что речь идёт не об этнической чистоте, а об идентичности. Русский народ — это культурно-цивилизационное, надэтническое, а не этническое явление. Но также русские не представляют собой гражданское общество в том представлении, в котором этот концепт сформулировали его теоретики — сначала Иммануил Кант и Георг Вильгельм Фридрих Гегель, а затем Карл Поппер[340], его популяризатор Джордж Сорос, а также множество их либеральных последователей, как на Западе, так и в постсоветской России 1990-х. В основе гражданского общества лежит именно атомизированный, оторванный от органических связей гражданин — горожанин или буржуа. На языке оригинала гражданское общество обозначается как Bьrgergesellschaft — что в буквальном переводе есть не что иное, как буржуазное общество, или просто сообщество бюргеров, городских обывателей. То есть изначально гражданское общество и общество городских бюргеров — понятия абсолютно тождественные. Чуть позже были предприняты попытки развести их, наполнив гражданское общество дополнительным содержанием, однако суть явления остаётся неизменной и базируется именно на атомизированном, городском индивидууме. Гегелевское представление о гражданском обществе основывается на том, что индивидуум, имеющий частный интерес, реализует его в общественной, политической и правовой сфере. «В гражданском обществе, описанном Гегелем, действует индивид сугубо буржуазный. Индивид, который формирует свой интерес исключительно как интерес частный»[341].

Чуть более расширенное значение понятию «гражданское общество» придавал итальянский теоретик коммунистического движения Антонио Грамши. С его точки зрения, «это тип социальной организации, развивающийся в рамках западной политической культуры, западной цивилизации»[342]. Гражданское общество, таким образом, это та сфера, где коллективная самоорганизация пересекается с государственными институтами — объединение граждан для достижения каких-то общих целей. Это могут быть объединения самого разного рода — от политических партий или профсоюзов до организаций потребителей или некоммерческих организаций.

В отличие от Европы и Запада в целом, в России долгое время довольно пренебрежительно относились к концептам и вообще развитию мысли за рамками официальной советской доктрины. Поэтому само понятие гражданского общества у нас было переосмыслено в нашем, российском ключе, а не в том, о котором говорил создатель понятия Иммануил Кант, имея в виду всякого человека — как заведомо хорошего, не в том, о котором писал Гегель, Грамши, и даже не в том смысле, в котором его развернул либеральный теоретик Поппер. В России под гражданской активностью в 99 % случаях подразумевают любую активность граждан, а под гражданским обществом всё, что не относится к государству, а в большинстве случаев — всё то, что ему противопоставляется. Когда носитель паспорта гражданина России, живущий на Кавказе или где угодно, проявляет какую-либо активность, заботу об окружающих, хочет что-либо изменить в лучшую сторону, то это его устремление и описывается понятием гражданская активность, а сам он становится частью «гражданского общества». На Кавказе именно в этом смысле гражданское общество очень развито, в лучшем случае — как любая, не заказанная государством активность, в худшем — как то, что противостоит государству как подавляющей общество «машине» — если брать либеральную трактовку. В любом случае, если брать за основу не наше, весьма интуитивное представление о «гражданском обществе», а изначальное определение этого концепта, будь то версия Гегеля, Грамши или Поппера, — в основе этого явления всегда лежит атомизированный индивид, категория противоположная как коллективной родовой идентичности этноса, так и органической общности народа, коим являются русские.

Идентичность: автономия вместо политического субъекта. Говоря о восстановлении коллективной идентичности традиционных народов и этносов как полноценного социального явления путём устранения искусственных политических форм самоорганизации, речь не ведётся о том, чтобы лишить народы Северного Кавказа автономии. Именно в этом и заключалось расхождение Сталина и Ленина в момент создания Советского Союза: Сталин стоял за принцип автономии, то есть сохранения идентичности и культуры народов без наделения их политическими свойствами. Ленин же говорил о необходимости разделения бывшей Российской империи на национальные республики — «самоопределившиеся политические нации», — что и заложило мину замедленного действия под целостность нынешней России. Об этом не так давно высказался президент России Владимир Путин[343]. В итоге Советский Союз был сформирован по политическому, ленинскому принципу, а не по принципу автономизации, что давало возможность сохранения идентичности без распада на политические единицы и новой, искусственной пересборки.

Если взять, допустим, Карачаево-Черкесию в качестве примера, то эта республика как политический субъект населена не только карачаевцами, как и не только черкесами, вынесенными в титул, но ещё и другими народами, которые в названии не учтены. Если мы идём по пути политического учёта интересов всех народов Карачаево-Черкесии, мы должны добавить в название и русских, и абазин, и ногайцев, и чеченцев, и другие проживающие в республике народы. И всё равно не учтём всех. Поэтому изначальный принцип политизации, то есть создания именно политического субъекта, коим является национальная республика, заведомо угнетает другие народы и этносы, выводит их за скобки, политически адаптируя другие народы и этносы под социальный стандарт «титульных» карачаевцев или черкесов. Которые, к тому же, сами не комплиментарны между собой, ибо это тюрки и адыги, соответственно. Именно по принципу некомплиментарности и формировались некоторые северокавказские республики уже в рамках самого СССР — для исключения их безболезненного выделения, о чём подробнее речь пойдёт в Главе 5. Таким образом, сохранение идентичности народов, их культуры, традиций, языка, самоназвания — невозможно в рамках политических образований — национальных республик, но возможно исключительно в формате этнокультурных автономий с широким спектром свобод культурного, бытового, традиционного самоопределения.