Кавказ без русских: удар с юга - [58]
Ситуация в Чеченской Республике является, пожалуй, самым сложным вопросом. С одной стороны, руководство Чечни во главе с Рамзаном Кадыровым выступает за единство Российской Федерации едва ли не более жёстко и буквально, чем это делает Москва, особенно это заметно в периоды, когда в столице нарастают либерально-западные тенденции. Рамзан Кадыров прямо и недвусмысленно противопоставляет себя московским либералам. Его лозунги: «Наш выбор — навеки с Россией» и «Мы отстояли целостность России» — крайне важны для формирования общественного мнения в государственническом ключе. Кадыров не без основания считает, что именно чеченцы-государственники выступают сегодня главной силой, способной противостоять попыткам Запада развалить Россию, поскольку русские теряют собственную веру и идентичность, часто не способны сопротивляться алкоголизму и разврату. К сожалению, здесь он констатирует очевидные вещи. Рамзан Кадыров высказывается за укрепление вертикали власти и державности России, равноправность Чеченской Республики с другими субъектами РФ и нецелесообразность подписания договора о разграничении полномочий между Федеральным Центром и Чеченской Республикой[308]. Такая позиция Кадырова действительно опирается на поддержку большинства чеченцев, поскольку сторонники сепаратизма и так называемой «Чеченской Республики Ичкерия» уже давно встали на позиции жёсткого исламизма ваххабитско-саудовского типа, нетрадиционного и абсолютно отторгаемого внутри Чечни. Чеченцы, оставаясь мусульманами, отдают предпочтение адату — местным обычаям — перед шариатом, не приемлют исламистского правления и верны суфийской версии ислама. Такова позиция и Рамзана Кадырова. Российская государственность при всех конфликтах ближе чеченцам, чем, скажем, Саудовская Аравия или Пакистан. Об этом неоднократно высказывался и Рамзан Кадыров, заявляя о том, что нигде в мире ислам не развивается так свободно, как в России: «Религия ислам нам говорит — если у вас в государстве вам разрешается строить мечети, молиться, соблюдать обязательные процедуры, вы обязаны защищать это государство и его главу. Если вы, защищая [его], погибните — вы попадёте в рай, вы на пути Всевышнего. Нам кто запрещает в республике строить мечети? Это самое лучшее место мира для мусульман»[309].
Другое дело, каким чеченцы видят своё собственное положение в рамках Российской Федерации и положение русского народа. Лозунг «Аллах над нами, Россия под нами!», безусловно, популярен среди чеченцев, в том числе поддерживающих Рамзана Кадырова. События в Кондопоге показали, что стремление к насилию над русскими вне Чечни может опираться на поддержку изнутри этой республики, хотя и не со стороны официальной власти. У многих обывателей возникает опасение: что будет, если сторонники Кадырова займут более значимые посты уже в Москве? На этом «страхе» спекулируют сторонники «русского сепаратизма» и «регионализма», изобретшие специальный термин — «кадыровщина» — и именующие им любое, в том числе русское, стремление к централизации власти и «наведению порядка».
Ситуация в Чеченской Республике действительно очень сложна: русское гражданское население в республике составляет менее 1 %, в парламенте Чеченской Республики из 58 депутатов русских трое. В состав правительства входят руководители 15 министерств и 15 комитетов и управлений, из них всего один — русский[310]. «Сейчас, когда все государственные структуры отдали чеченским силовикам, русские там могут работать только дворниками», — говорит проведшая большую часть жизни в Чечне бывший мэр города Ковров Ирина Табацкова. В Шелковском и Наурском районе, где проживает много её родственников, ранее чеченцев, как и в Ставропольском крае, было крайне мало. Из пяти тысяч дворов все были русские. Сегодня картина изменилась полностью. Все русские дворы теперь скуплены чеченцами: там живут в основном женщины. Практически все чеченцы, за исключением тех, кто работает в силовых структурах, работают на Урале, в Сибири, в Норильске, Тюменской области. В самой Червлёной — родная станица Ирины Табацковой — фактически живут одни женщины и дети»[311]. Здесь нужно заметить следующее. На отношение чеченцев к русским сильно влияет самоидентификация и самосознание самих русских: чем оно устойчивее, тем выше «степень уважения» чеченцев — это важный фактор этнопсихологии. Так, большинство чеченцев негативно воспринимают либеральные тенденции российской политики, начиная с «демократического социализма» эпохи перестройки. Не случайно во времена Джохара Дудаева они называли себя «последним оплотом СССР», как, впрочем, и сегодня — «последним оплотом единства России». Негативно они воспринимают также прозападные тенденции в российской внешней политике, царящую в российских городах «свободу нравов». Одному из авторов доклада «Северный Кавказ: русский фактор» довелось беседовать с группой чеченских студентов, причём принадлежащих к сегодняшней чеченской «элите», близкой к Рамзану Кадырову. Было очень удивительно услышать и такие слова — и это после всех «сталинских депортаций»: «Коммунисты были лучше, чем нынешние, Романовы лучше, чем коммунисты, ну, а что там было раньше, мы не знаем». Это явное указание на то, что мы должны обратить взгляд, прежде всего, на свои традиции
