Кавалеры Виртути - [32]

— Все по местам!

Каждый хорошо знал свое место. Капрал Кубицкий и рядовой Боровец мигом подскочили к восточной амбразуре, выходящей на лес и выездные ворота; Земба и Венцкович принялись открывать щит северной амбразуры, а стрелок Свиркоч прилаживал пулемет в южной амбразуре, имевшей сектор обстрела в направлении портового канала и поста «Паром».

— Снаряды уже рвутся неподалеку от нас, в лесу! — доложил Кубицкий.

Плютоновый Будер подошел к узкому проему амбразуры и выглянул наружу; в просеках, которые специально прорубили, чтобы расчистить подходы к вартовне и улучшить обзор, он заметил красные вспышки огня.

— Это меньший калибр, — заметил Будер спокойно. — Тяжелые снаряды падают где-то дальше.

Все в вартовне отчетливо слышали громоподобное уханье этих снарядов, заглушавшее все остальные звуки. Солдат Гайда, открывавший ящики с боеприпасами, на минуту отвлекся от своего занятия и подошел к западной амбразуре.

— Обстреливают казармы, гады, — констатировал он после непродолжительного наблюдения.

Крепкое приземистое здание казарм было окружено султанами поднимавшихся высоко вверх комьев земли. Оттуда в сторону вартовни плыли облака густого желтого дыма.

— Газ, пан плютоновый, — в страхе выкрикнул один из солдат.

— Противогаз есть?

— Так точно, пан плютоновый, есть.

— Вот и наденете его, когда дам команду. А сейчас прекратите болтать о газе.

Будер уже собирался отойти от амбразуры, когда заметил, что из облака клубящегося дыма выскакивают солдаты. Их оказалось несколько человек; вся группа скрылась за зданием подофицерского казино, но уже через десяток секунд выскочила с другой его стороны. Теперь люди бежали опушкой леса прямо с в торону его вартовни.

Когда бегущие приблизились, Будер узнал в первом из них поручника Пайонка, командира сторожевого поста «Паром».

Поручник Пайонк проснулся со страшной головной болью. Во сне ему почудилось, что где-то совсем близко гремят раскаты грома. Он еще не успел сообразить, что происходит, как раздался звонок тревоги. Натянув мундир, Пайонк стал пробираться к выходу из комнаты. Головная боль так мучила его, что он не слышал даже близких разрывов снарядов, и только в тот момент, когда оконные стекла со звоном брызнули на пол, поручник отступил к стене.

Пайонк слышал топот бегущих солдат, но, когда он вышел в коридор, на втором этаже уже никого не было. Все еще трезвонил сигнал тревоги, по стенам стучали осколки, да где-то с сухим шуршанием осыпалась штукатурка.

Быстро спустившись по лестнице, Пайонк подбежал к солдатам, ожидавшим его в просторном зале первого этажа. Их было пятеро — вторая смена вверенного ему сторожевого поста, того поста, где сам он в тот миг не присутствовал и который, может быть, в ту минуту громила вражеская артиллерия или атаковала пехота.

Как только поручник оказался среди своих солдат, головная боль у него прошла. Голова стала на редкость свежей, мысли работали четко. Подав солдатам знак рукой, Пайонк первым устремился к широко распахнутым воротам казарменного двора. На минуту задержавшись у выхода, огляделся. В одном из уголков двора, защищенном от артиллерийского огня двумя крыльями здания казарм, он увидел плютонового Беняша, который вместе с подчиненными спешно устанавливал минометы. Беняш невозмутимо отдавал приказания, а его солдаты действовали согласованно и четко. «Как на учениях», — мысленно констатировал поручник и снова подумал о своих подчиненных — хорунжем Грычмане, плютоновом Баране, капрале Ковальчике, о рядовых Уссе, Грудзене и об остальных солдатах, которым в эти первые, самые тяжелые и ответственные минуты пришлось вступить в бой без него, поручника Пайонка, своего командира.

Выглянув из ворот, Пайонк даже присвистнул. Перед казармами с тяжелым уханьем рвались снаряды. Поручник с огорчением подумал, что кратчайшая дорога, по которой они обычно ходили на свой пост, теперь перекрыта: под снаряды ведь не полезешь! Придется использовать второй путь — по липовой аллее, что тянется от подофицерского казино вниз, к портовому каналу. Если потом пройти по опушке леса мимо первой вартовни, то до поста останется рукой подать. Хотя этот путь и вдвое длиннее, он дает какой-то шанс невредимыми добраться до места.

Поручник обернулся. За его спиной, тут же у каменной стены забора, стояли пятеро солдат в касках, при полном боевом снаряжении. Они ждали его приказа. Офицер знал, что, если он поведет их даже по опасной дороге под разрывами снарядов, они без слова пойдут за ним. Внимательно оглядев людей, Пайонк не заметил, чтобы кто-то из солдат волновался. Лица у всех были просто серьезными и сосредоточенными. Когда по его знаку группа выбежала из-под прикрытия стены, сильная воздушная волна близкого взрыва обдала людей вихрем пыли и песка. Но поручнику не требовалось оборачиваться, чтобы убедиться, бегут ли за ним солдаты: он все время слышал за собой топот их тяжелых сапог.

Время 4.51

При каждом сильном взрыве, раздававшемся где-то наверху, на столике радиотелеграфиста резко подскакивали тонко отточенные карандаши. Свисающая с потолка лампа раскачивалась на длинном шнуре как маятник, словно кто-то с огромной силой расшатывал все помещение и ударял тяжелыми молотами в толстые стены, пытаясь расколоть и раскрошить их. Здесь, в подземном бетонированном каземате, невозможно было различить отдельные залпы или взрывы, все они сливались в один непрерывный гул. Такой гул можно услышать, когда набегает на берег высокая морская волна. Эти могучие звуки один за другим с треском ударялись о здание, напирали на стены, силясь смять и раздавить их.