Кавалер Сен-Жюст - [98]
«Слишком часто ты это повторяешь», — подумал он.
Она опять с тем же особенным выражением посмотрела на него.
— Сказать по правде, Флорель, я рада, что у тебя так получилось, это к лучшему, поверь мне. Она тебе не пара: такая же зазнайка, как и ты. У вас бы ничего не вышло: вы истребили бы друг друга. Нет, тебе нужна не такая, совсем не такая.
— А какая? — улыбнулся Сен-Жюст.
Элиза зарделась и ничего не ответила.
— Если бы у тебя была сестра… — мечтательно сказал он.
— У меня их целых три! — расхохоталась она.
— А ведь и правда…
— Но одна из них, как и я, замужем.
— Верно. Вторая влюблена в Робеспьера.
— Допустим. А третья тебе никак не подходит.
— Это почему же? — снова улыбнулся Сен-Жюст.
— Да слишком скромна и проста. Полная противоположность твоей Анриетте. Тебе же нужно нечто среднее.
— Вроде тебя, не правда ли?
— Пожалуй.
— Эх, — вздохнул Сен-Жюст, — ведь упустил, идиот.
— Идиот и есть, да жалеть-то поздно… — Вдруг она спохватилась: — Ба, да ведь ты же спешишь к Максимильену!
— Он может подождать.
— Он может, да мой малыш не может: надо его кормить. Иди же, Флорель. Дорогу, надеюсь, не забыл?..
…Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
«Осунулся, похудел, — подумал Сен-Жюст. — Плох ты, мой дорогой».
Максимильен чуть помедлил, затем бросился навстречу Сен-Жюсту и открыл объятия.
— Как же я ждал тебя, Флорель…
Антуан крепко обнял его и тут же, чтобы не забыть, спросил:
— Объясни, чем вызвана эта сутолока на улицах, что означают эти столы, миски, бутылки, песни?
— Новая уловка контрреволюции — «братские трапезы».
— Почему же контрреволюции? Там повсюду красные колпаки!
— От красных колпаков недалеко до красных каблуков.[43] Это единая цепь. Началось во флореале с секционных культов, завершилось теперь «братскими трапезами». Полагаю, это затея Бийо. Подумай сам: чокнувшись сегодня с недобитым врагом за здоровье республики, будешь ли ты с прежним мужеством разоблачать его завтра? Брататься с бывшими умеренными или ультра — не значит ли это губить республику?
— Твоя правда. Но бог с ними, с «братскими трапезами». Есть ведь проблемы куда более серьезные.
— Несомненно. Однако «братские трапезы» — это лишь одно из проявлений общего зла, которое ныне грызет республику.
— Ты о чем?
— А вот о чем. Дантон умер, но дантонизм остался. Эбера нет больше, а его наследники, как и в вантозе, пытаются овладеть верховной властью. Тебе не приходилось задумываться над этим? И, пожалуй, самое страшное — что охвостья повергнутых клик ныне начинают спеваться. Бывший маркиз Баррас слывет ярым террористом, а прежние защитники Ронсена — Бийо и Колло упрекают меня в «сверхреволюционных» мерах.
— Максимильен, ты ошибся в надеждах на верховное существо.
— Не кори меня этим. Если даже мои надежды на новый культ и не оправдались в полной мере, то пользу из праздника я все же извлек: теперь я лучше знаю наших врагов. В хоре дьявольских завываний я отчетливо различил голоса Бурдона из Уазы, Тириона, Лекуантра и других; как видишь, здесь красные каблуки и красные колпаки в самом тесном альянсе.
— И поэтому вы с Кутоном ровно через два дня так добивались принятия закона 22 прериаля? Если надежда на новый культ была ошибкой, то надежда на подобный закон — безрассудство.
— Знал бы ты все… — прошептал Робеспьер.
— Говори, — нетерпеливо произнес Сен-Жюст.
— Прежде всего, да будет тебе известно, что не я придумал этот закон и не я первый советовал его принять. Более всего здесь ответственны двое. Изобретателем был Бийо-Варенн. Ему же принадлежит и первое представление законопроекта в Комитет…
— Ты поразил меня. Ведь именно Бийо, по словам Кутона, особенно резко укорял тебя после принятия закона Конвентом!
— Укорял, говоришь ты? Да он обозвал меня контрреволюционером! Вот и разберись в человеческой душе и человеческих поступках…
— Стало быть, он попросту спровоцировал тебя?
— Можно сказать и так… Спровоцировал, а затем публично обвинил в кровожадности… Мог ли я после этого оставаться в Комитете?
— Как знать… А кто второй?
— Сиейс. Он заклинал меня поспешить с принятием закона, утверждая, что «смерть без фраз» — это его слова — наше единственное спасение от заговорщиков… И сразу же после принятия закона, когда меня не было и Комитете, Сиейс предложил организовать два больших процесса: один — по «делу Батца», для устрашения бывших дворян, второй — по делу Катрин Тео, для устрашения священников…
— Так это его затея? «Смерть без фраз»… Каков негодяй!
— Увы, я не внял тогда твоим предостережениям… Правда, дело «богоматери» мне удалось приостановить, я понял всю его подоплеку, но «дело Батца» проскочило и окончилось. Ты, впрочем, знаешь, чем оно окончилось…
— Оно не окончилось, Максимильен. Эти лицемеры попытались похоронить его, устроив гекатомбу, пролив кровь невинных людей. Я еще выведу их на чистую воду, поверь мне… Однако речь сейчас не об этом. Давай попытаемся набросать общую картину и прикинем наши шансы. Прежде всего, можно ли более или менее точно назвать наших врагов?
Робеспьер задумался. Потом сказал:
— Думаю, можно. Прежде всего это Комитет общей безопасности.
— Согласен. Там только Давид и Леба наши люди. Но Давид — художник, а не политик, друг же наш Филипп больше занят женой и ребенком, чем делами своего Комитета, да к тому же теперь он еще возглавляет школу Марса. А что ты скажешь о нашем Комитете?
Настоящая книга известного писателя-иторика профессора А.П. Левандовского о Карле Великом – это не просто портрет знаменитого основателя Франкской империи, но, по существу, биография целой эпохи – периода становления средневековых государств Западной Европы – Франции, Германии, Италии. Автор рассматривает различные аспекты деятельности франкского короля и императора: административный, хозяйственный, культурный, духовный.
В истории Франции не найти героя, имеющего большую популярность и славу, чем Жанна д'Арк. Соотечественники свято чтят ее память. И хотя действовала отважная крестьянка давно – в XV веке, – ее героизм продолжает вдохновлять всех, кто борется за честь и свободу своей отчизны. В годы второй мировой войны с именем Жанны на устах выступали бойцы Сопротивления; сегодня это имя вспоминают мужественные дочери и сыны сражающегося Алжира…О жизни, подвиге и трагической судьбе Орлеанской девы, спасшей родину, проданной и преданной врагу, рассказывают страницы этой книги.Автор книги А.
В замечательной книге А. П. Левандовского рассказывается о жизни Максимилиана Робеспьера — выдающегося деятеля Великой французской буржуазной революции. Для широкого круга читателей.
Повесть «Потомок Микеланджело» посвящена драматичным страницам истории Франции — борьбе тайных революционных организаций против диктатуры Наполеона Бонапарта. Центральной фигурой этой борьбы выведен Филипп Буонарроти, друг и соратник Бабефа, один из руководителей заговора Равных.Автор книги Анатолий Левандовский известен читателю повестями о Жанне д'Арк, Робеспьере, Дантоне, Сен-Симоне. В Политиздате были изданы его книги о Марате, Сен-Жюсте, Бабефе.
Знаменитый труд профессора А. П. Левандовского о Карле Великом – это не только биография первого императора Запада, основателя Франкской империи, но и история становления средневековых государств Западной Европы: Франции, Германии, Италии.Карл Великий, несмотря на свою известность, – один из самых загадочных правителей Средневековья, эпохи, когда вопросы генеалогии имели решающее значение для претендента на престол: точные время и место рождения будущего императора до сих пор остаются неизвестными.
Повесть «Первый среди Равных» посвящена Гракху Бабефу, основателю и идеологу «Заговора Равных», ставившего целью свергнуть во Франции правительство буржуазии и установить республику на принципах социальной справедливости.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творчество Льва Славина широко известно советскому и зарубежному читателю. Более чем за полувековую литературную деятельность им написано несколько романов, повестей, киносценариев, пьес, много рассказов и очерков. В разное время Л. Славиным опубликованы воспоминания, посвященные И. Бабелю, А. Платонову, Э. Багрицкому, Ю. Олеше, Вс. Иванову, М. Светлову. В серии «Пламенные революционеры» изданы повести Л. Славина «За нашу и вашу свободу» (1968 г.) — о Ярославе Домбровском и «Неистовый» (1973 г.) — о Виссарионе Белинском.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».