Кавалер ордена Почета - [42]

— Нет, сэр. Я просто рад, что это случилось не со мной. Это вполне естественно.

Я с раздражением оттолкнул блокнот. Хотя у лейтенанта не было никаких доказательств против меня, разговор меня встревожил. Я был уверен, что он назначил меня в этот ночной патруль в расчете на совершенно иной исход. Меня приводила в бешенство его тактика расстановки ловушек, и моя враждебность вылилась наружу.

— Почему вы назначили меня и Хэммера в один и тот же патруль, хотя обещали этого не делать?

Мой вопрос насторожил его, но он быстро овладел собой:

— Список составлял помощник командира взвода. Это был обыкновенный ночной патруль для охраны базы.

— Но вы видели список, сэр, не правда ли?

— Да. — Он не отрывал от меня глаз. — Я не подумал об этом. Были дела поважнее. Хэммер вышел из того дела незапятнанным. У него не было никакой злобы на вас, не правда ли?

Он испытующе следил за мной, и я начал раскаиваться, что поднял этот вопрос, но все же продолжал настаивать:

— Хэммер знал, что я был у вас по тому, другому делу?

— Чего вы добиваетесь, Гласс? Что вас тревожит? Можете быть со мной откровенны. — Он фальшиво улыбнулся.

— Ничего. Абсолютно ничего, сэр. Просто я был удивлен, увидев Хэммера вчера вечером после того, что вы мне обещали.

— Он говорил вам что-нибудь относительно того, другого эпизода?

— Нет, сэр. Он был, в общем, настроен довольно дружелюбно.

— Но вы относились к нему с подозрением, не так ли?

— Нет, сэр. Я был просто удивлен, как я сказал.

— Скажите, Гласс, чья идея была отправиться за гуками?

— Хэммера. Он прямо-таки сгорал от нетерпения и уговорил начальника патруля.

— Почему с ним не пошел Лоутон? Я спокойно встретил испытующий взгляд лейтенанта.

— Хэммер хотел пойти со мной. Сержант не возражал.

— Наверное, вы боялись остаться наедине с Хэммером, если думали, что он знает, что вы на него накапали?

— Да, я думал об этом и был вдвойне осторожен.

— И решили убить его, прежде чем он убьет вас? Теперь были поставлены точки над «i», и я дал ему отпор:

— Хэммера убил чарли, лейтенант, и зацепил меня. Не мог же я прострелить собственное ухо из винтовки! Это слишком мудрено.

Лицо лейтенанта вспыхнуло.

— Вы наглец, Гласс! Вам здесь не ужиться. И я с вами рассчитаюсь. А теперь убирайтесь отсюда к чертовой матери!

Его ярость меня удивила. Я не ожидал, что он взорвется. Но я был доволен. Теперь я знал, в каком положении нахожусь, хотя мало чем мог помочь себе. Я встал, небрежно отдал честь, глядя на его макушку, и оставил его угрюмо уставившимся на наметки в блокноте. Ему было о чем поразмыслить, да и мне тоже.

Конечно, мне здесь не ужиться, но я торжествовал свою маленькую победу. Однако это длилось недолго. Провал плана лейтенанта тревожил меня. Он мог послать меня с другим Хэммером. В конце концов он найдет способ от меня избавиться. Что я мог сделать?

Вечером, покуривая травку, чтобы снять напряжение, я тешил себя мыслью о том, что неплохо бы закатить взведенную гранату в палатку лейтенанта, пока он спит. А почему бы и нет? Это было бы не так уж необычно. Я уснул с этой мыслью и спал крепко.

На следующее утро на доске объявлений появился приказ, два пункта которого представляли для меня особый интерес.

Рядового Ричарда Хэммера, убитого в бою, добровольно вызвавшегося уничтожить засаду противника и выполнившего это ценой жизни, представить посмертно к ордену «Бронзовая звезда».

Рядовому Дэвиду Глассу явиться к дежурному сержанту взвода за получением распоряжения о переводе в Кэмп-Джордан, в третью кавалерийскую (аэромобильную) дивизию в Лонгхоа.

Решение лейтенанта Колдрона о моем переводе было неожиданным. Я вздохнул с облегчением и подумал, что это счастливое решение для нас обоих. Возможно, он прочитал мои дурацкие мысли.

Вручая мне командировочное предписание, дежурный сержант сказал:

— Отправляешься сегодня после обеда, Гласс. Когда прибудешь и Кэмп-Джордан, получишь назначение бортовым стрелком вертолета. Это хорошая, чистая работа. Не придется больше пробираться через заросли. Ты счастливчик, Гласс.

— Да.

— Скажи, ты не был вчера в том патруле с Хэммером?

— Был.

— Почему же он заработал «Звезду», а ты нет?

Я пожал плечами:

— Он убит в бою, а я получил только легкое ранение.

— Да! — сердито фыркнул сержант. — Понимаю, что ты хочешь сказать. В этой части героями бывают только мертвые.

7

За все время пребывания в Кэмп-Джордане я так и не смог привыкнуть к мучительной жаре. Расположенный на наносной земле в верховьях дельты Меконга, в провинции Лонгхоа, этот лагерь, казалось, всасывал, как губка, влажный жар с окружающих рисовых полей. Если не считать времени, проведенного в полете, при выполнении заданий, то я жил, непрерывно обливаясь потом. Даже по ночам не становилось прохладнее, как на плато в Камбине. Там после дневной работы я всегда мог рассчитывать на хороший ночной сон, чтобы набраться сил для завтрашнего патрулирования. Теперь я спал беспокойно, купаясь в собственном поту, и часто просыпался более усталым, чем когда ложился спать.

Однако почти во всем остальном в Кэмп-Джордане было лучше, чем в Камбине. Я избавился от преследований лейтенанта Колдрона, а служба бортовым стрелком вертолета была чище и гораздо менее мучительной, чем хождение по болотам и джунглям в пеших патрулях, и больше подходила к моему характеру. Полеты приятно возбуждали, а, поскольку противник был далеким и невидимым, огонь с воздуха представлялся безличным. Во время первых вылетов я стрелял из пулемета по деревьям, джунглям, оврагам, а не по мужчинам, женщинам и детям. Конечно, предполагалось, что там, где рвутся наши ракеты и падают пули, скрываются солдаты противника, но, когда их не видишь, чувствуешь себя совсем по-другому. В течение двух недель, пока мы не вылетели на задание, я не видел ни изуродованных трупов, ни агонизирующих раненых ни с одной стороны. Пока это продолжалось, я испытывал облегчение.