Катуков против Гудериана - [2]
К встрече готовились все подразделения, каждый боец и командир. Готовился и сам командарм. Для него 1–я гвардейская бригада — соединение особое. И не только потому, что награждено орденами Ленина, Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, награждено заслуженно, а потому, что оно прошло вместе с ним боевыми дорогами от Мценска до Берлина.
Утром из Берлина в сопровождении мотоциклистов и броневика с охраной вышли машины и взяли направление на юг. Еще кое—где дымились развалины поверженного города. Вдоль дорог работали саперы, расчищая проезды и проходы от мин и снарядов, растаскивали колючую проволоку и другие заграждения. Там, где они прошли, ставились примелькавшиеся таблички с надписью: «Проверено. Мин нет!»
Рядом с саперами трудились немцы — несколько групп пожилых рабочих, одетых кто во что горазд. Они разбирали завалы разрушенных зданий.
После прекращения боев берлинцы сумели много сделать по расчистке дворов и улиц. Труднее всего давалась организация продовольственного снабжения населения. Несмотря на принятые советским командованием меры, продуктов в городе все равно не хватало. Часто можно было видеть такую картину: у дымящихся солдатских кухонь выстраивались длинные очереди. Женщины, старики и дети, держа в руках котелки, чашки, а то и просто консервные банки, терпеливо ждали, пока повар, сердобольный советский солдат, нальет в них горячего супа.
— Оживает Берлин, — произнес командарм, кивком головы указывая на бесконечный поток людей, идущих по обочине дороги. Многие везли тележки с нагруженным нехитрым домашним скарбом. — А то ведь еще несколько дней назад улицы города были совсем пустынны, словно все вымерло вокруг.
Шофер, не отрывая взгляда от дороги, отозвался:
— Так Геббельс, товарищ генерал—полковник, на всю Германию кричал, что большевики уничтожат всех поголовно, даже малых детей. А они вон — хлебают суп, уписывают кашу за обе щеки и радуются, что остались живы.
Машины, набирая скорость, выскочили за городскую черту. Серой лентой стлалось широкое шоссе, на котором лишь местами зияли воронки от разорвавшихся бомб и снарядов. Вскоре показался лагерь 1–й гвардейской танковой бригады.
На лесной опушке выстроились боевые машины, как на параде, колесо к колесу, гусеница к гусенице. В четком строю стояли экипажи, гвардейское знамя колыхалось на ветру.
«Мерседес» застыл на правом фланге, рядом остановилась машина члена Военного совета Попеля.
Комбриг Бойко подал команду:
— Смирно! Равнение направо!
Приняв рапорт, командарм пошел вдоль строя, внимательно вглядываясь в лица солдат и офицеров. Все они — механики—водители, башенные стрелки, командиры танков — еще недавно штурмовали городские кварталы Берлина, рискуя в последнем бою погибнуть от фашистских пуль и осколков разорвавшихся снарядов.
В центре поляны уже стоял невысокий стол, покрытый кумачом. Возле него хлопотал Попель, готовясь к церемонии награждения. Офицер отдела кадров вынул из портфеля необходимые документы, коробочки с орденами и медалями.
Катуков произнес короткую речь:
— Товарищи бойцы и командиры! Дорогие первогвардейцы! Сегодня мне выпала почетная миссия вручить вам боевые награды в особых условиях, в условиях мира. Вы честно сражались, как подобает солдатам, громили противника везде и всюду, шли вперед, не страшась смерти, теряли боевых друзей и товарищей. Наш путь пролег от Орла до Берлина. Такое не забывается!
В строю — оживление. Еще бы! Разве можно забыть огненное пекло многочисленных боев, откуда, казалось, невозможно выбраться живым?
Офицер отдела кадров начал поименно вызывать к столу бойцов и командиров. Попель брал коробочку с орденом или медалью, передавал ее Катукову. Вручая награду, Михаил Ефимович каждому пожимал руку, желал дальнейших успехов в службе.
Ответ был один:
— Служу Советскому Союзу!
Всматриваясь в лица первогвардейцев, командарм пытался отыскать тех, кто воевал с ним в октябрьские дни 1941 года. И не находил. Выйдя на середину строя, он спросил:
— Кто воевал под Орлом и Мценском в четвертой бригаде?
Строй не шевелился, ни один человек не сдвинулся с места: таких просто не оказалось.
Последовал новый вопрос:
— Кто воевал со мной на Волоколамском шоссе? Пять шагов вперед!
Строй раздвинулся, с десяток человек вышло вперед. Это были все, кто остался в живых после ожесточенных сражений под Москвой. Как ни прискорбно, но это так. Каждый бой выводил из строя все новых и новых людей. Одни погибли под Мценском, под Москвой и Курском, на Южном Буге, Висле, Одере, в Померании, под Кюстрином и под Берлином, другие по ранению выбыли из армии, демобилизовались, третьи после госпиталей попадали в другие части и войну заканчивали в танковых армиях Богданова, Рыбалко, Лелюшенко, Ротмистрова и других.
Катуков подходил к каждому бойцу, обнимая, с трудом произносил слова:
— Спасибо… Спасибо, что выжил… Душевно рад видеть тебя, герой…
В тот день командарм и член Военного совета успели побывать и в других соединениях армии, вручали награды. В Берлин возвращались поздним вечером, ехали в одной машине в нарушение установленных правил.
В дороге Михаил Ефимович был неразговорчив, больше молчал. Видимо, встреча с сослуживцами сказалась на его настроении. На вопросы Попеля отвечал односложно и даже неохотно. Николай Кириллович, наоборот, был в приподнятом настроении, всячески старался отвлечь командарма от мрачных мыслей, то и дело втягивая его в обсуждение проблем, которые предстояло решать в ближайшее время.
Сослуживцы прозвали Андрея Лаврентьевича Гетмана «гетманом танковых войск» — подобно знаменитым казачьим атаманам, он был грозой для врагов и подлинным «батькой» для подчиненных.Его танковая дивизия защищала Москву. Его танковый корпус бил немцев на Курской дуге. Его гвардейская танковая армия освобождала Украину, очищала от фашистов Польшу и штурмовала Берлин.Однако сам генерал Гетман незаслуженно остался в тени таких признанных корифеев танковой войны, как Катуков, Рыбалко, Ротмистров.Эта книга восстанавливает справедливость и отдает должное одному из лучших танковых командиров Великой Отечественной.
Простой русский мужик. Настоящий полководец. Герой войны. Все эти слова сказаны не о разных людях. Эти слова о Человеке с большой буквы, о знаменитом танковом генерале, впоследствии маршале, Михаиле Ефимовиче Катукове.Возглавляемая им 4-я танковая бригада позднее стала ядром знаменитой 1-й гвардейской танковой армии, которая прославилась в сражениях под Москвой, на Курской дуге, на Украине, в Польше и, наконец, на территории самой Германии. Танкисты Катукова громили вражеские войска генералов Гудериана, Манштейна и Гота, завершив свой славный путь в самом сердце Третьего рейха — под Берлином.Книга Виктора Прудникова представляет собой исследование жизни и деятельности этого видного советского военачальника и показывает влияние такой незаурядной личности на ход истории.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.