“Катти Сарк”, несущая ветер - [21]

Удалившись от человека на порядочное расстояние, Сергей с Ламкой прысну­ли - до того этот субъект был занятный, потом устыдились своей бестактности и опять прыснули.

- Его в детстве сильно пеленали, - отсмеявшись, заключила Ламка. - Вот ручки при ходьбе и не действуют. Но я думаю, не только ручки... Те пелёнки наверняка повлияли и на рост. А может, - она чуть помедлила, - и душу деформировали...

- А мне кажется, он счастлив, - возразил Сергей. - Вот как вышагивает - важно да степенно. Доволен собой.

- Возможно, - улыбнулась Ламка и, как нередко бывало, завершила всё краси­вым пируэтом. - Но куколка почему-то не сидит вечно в коконе, хотя там тепло и уютно. Иначе в мире никто бы не видел бабочек - ни капустниц, ни тем более махаонов!

У неё была какая-то иная природа, у Ламки. Не такая, как у других. Сергей ощущал это всем своим существом. И особенно по утрам, если они оказывались вместе. Рядом с нею ему снились совершенно поразительные сны.

Однажды приснились два огромных облака, высоко стоящих в небе, как бывает летом в пору зноя. Они были похожи на бокалы. И он даже услышал звон, когда они сомкнулись и брызнули не то вином, не то дождем.

А ещё ему снился дом, который был поставлен на крышу, точно на киль. Он по­качивался на волнах, люди в нём плыли вниз головой. Но труба у дома-парохода была сверху, как положено, и дым выходил кольцами.

Самый горький сон был про воздушного змея. Этот змей оказался очень похож на того, которого они смастерили с другом Гешкой. Только на взаправдашнем был нарисован Барсик, кот. А на том, что привиделся во сне, Сергей увидел не то воро­бья, не то синичку. И ещё обнаружилась одна разница. Во сне он не различил лиц мальцов, которые собирались со всей окраины, когда проводились испытания. А конец, что в жизни, что во сне, оказался один. Кто-то сшиб того воздушного змея, шарахнув из кустов дуплетом картечи.

А самый долгий и необычайный сон Сергею приснился в ту ночь, когда он совершил дерзкое, но, по счастью, не замеченное никем преступление. Ему виде­лись какие-то далекие острова, изрезанные шхерами берега. Стояло высокое солн­це. Доносилось хлопанье парусов. Он различал лица людей. Тут были мужчины и женщины. Облачённые в легкие струящиеся одежды, они, казалось, парили над зыбучими водами. Сергей оглядывался, всматривался в лица. Ламки среди них не находил. Но по жестам и мимике окружающих он угадывал её присутствие, словно облик Ламки отражался в них, как в зеркалах. И по всему этому, что ему открывалось, он не то чтобы догадался, а получил некий знак, что именно она, Ламка, и создаёт всю эту струистость и духоподъемность. Ему стало удивительно легко. И тогда, взмахнув руками, он поймал поток воздуха и... полетел.

- Есть путевки в двухдневный дом отдыха, - сообщила Ламка в конце февра­ля. - Едем?

- О чем речь! - отозвался Сергей.

Поехали вчетвером: он с Алёшкой и она с дочуркой. Естественно, порознь, даже разными автобусными рейсами. Уже там, на месте, встретились и по-соседски по­знакомились.

Была пятница. Едва они расположились - пригласили ужинать. В столовой стоял полумрак, уютно горели свечи. Однако компания чувствовала себя немно­го скованно. Даже Сергей с Ламкой, вынужденно изображая начало знакомства, испытывали неловкость. А детишки были смирные и чопорные, точно старички.

Алёшка исподлобья поглядывал на Ксюшу, а Ксюша чуть свысока - в прямом и переносном смысле - на Алёшку.

Вечер растаял быстро, как свечки. Путешественники поужинали, успели ещё прогуляться вокруг базы, осмотрев ближние окрестности, подсвеченные фонаря­ми, и детям пришла пора спать. Поднялись на этаж, пожелав друг другу спокой­ной ночи, разошлись по номерам: Сергей - с Алёшкой, Ламка - с Ксюшей.

Ламка пришла к Сергею через полчаса:

- Моя не спит.

- Досадно. - Он кивнул на спящего Алёшку. - А моего сморило.

Обняв Ламку, он увлёк её на кровать. Однако присутствие беспокойно воро­чавшегося Алёшки да мысль о Ксюше, дожидавшейся маму, их сковывали. Оста­вив на подушке запах своих волос, Ламка вскоре ушла...

...Субботнее утро выдалось тихое и солнечное. Повсюду искрился снег. Синие тени живописно подчеркивали все взгорки и лощины.

- Айда кататься! - предложил Сергей, когда вся компания собралась за завтра­ком. Ксюша захлопала в ладоши. Алёшка закричал: «Ура!» Дети, похоже, уже одолели вчерашнюю скованность. Сергей перевёл глаза на Ламку.

- Айда! - улыбнулась она.

- Тогда внизу через четверть часа, - добавил Сергей.

- Через полчаса... - уточнила Ламка.

Пока мама с дочкой наряжались, отец с сынишкой наведались в пункт проката. Для себя и Ламки Сергей выбрал по паре лыж, а для детей предложили санки.

- Вот эти, - показал Алешка на санки с рулевым управлением. - Я видел такие. Они называются «Чук и Гек».

На Алёшке был зимний коричневого цвета комбинезончик. Он походил в нём на медвежонка. Сергей был облачен в тёмно-синий спортивный костюм и си­нюю с белой полоской вязаную шапочку. Оглядев друг друга, они с сынишкой заключили, что выглядят неплохо. Но когда появились их дамы, они просто рты открыли. Ксюша была в голубом комбинезончике и белой пушистой шапочке. А на Ламке был ослепительно белый свитер и синие, облегающие её стройные ноги спортивные брюки. Слов у Сергей не нашлось. Он лишь украдкой показал ей большой палец.