“Катти Сарк”, несущая ветер - [16]

Сергей думал о Ламке. Где она? Чем занимается? О чём думает? Вот сейчас, скорее всего, она в редакции - стучит на своей «Эрике» или вычитывает по теле­фону интервью. А вот сейчас - это уже через три-четыре часа - наверное, до­жидается дочку в коридоре музыкальной школы. А сейчас - это час спустя - они плавают в бассейне...

Сергей мог представить Ламку в самых разных местах - на улице, в театре, в сквере, в редакции - словом, везде. За исключением одного места - её дома. И не только потому, что не бывал там. Там присутствовал её муж, а Пакратову даже в мыслях нестерпимо было соединять их.

Сергей уже знал, что муж у неё военный. Ещё на концерте, отметив четкую линию его плеча, Сергей подумал, что на нем не хватает погона. По возрасту ровесник, этот человек имел звание майора. Сергей с ходу заключил, что он ка­рьерист. Мысль о том, что он мог заслужить досрочное звание, ему не приходила в голову. Вернее, приходила, но Сергей решительно отвергал её, упорно убеждая себя, что он - карьерист...

...Поезд прибыл на узловую станцию, которая одновременно была райцентром, рано утром. Встретил Пакратова сам Пал Трофимыч. Сергей издалека заметил его окладистую седую бороду, которая в свете привокзальных фонарей отливала инеем. Скинув рукавицы, они поздоровались, пыхая паром, дружески потрепали друг друга за плечи.

- Ну, вот и опять в наших сузёмах, - довольно заключил старый лесовик.

- Опять, Трофимыч... - кивнул Пакратов.

Пал Трофимыч был старше Сергея почти вдвое. Однако держались они на равных, не замечая стоящих меж ними лет. Возможно, разница в возрасте как бы перекрывалась разницей в служебном положении, хотя Пакратов ни жестом, ни словом никогда не подчеркивал этого.

- Сначала - ко мне, - садясь за руль служебного «козлика», сказал Трофи­мыч. - Перекусим, перекурим, а после уж - и за дела. Лады?

- Лады, - согласился Сергей.

Душа Сергея была не на месте. Незримое силовое поле всю дорогу будоражило его сердце, оно никак не могло вырваться из тех невидимых тенёт. Встреча с Тро- фимычем ободрила Сергея. Лицо старого лесовика, весь его вид внушали уверен­ность и надежность. Захотелось укрепиться в своих ощущениях. Сергей закинул руку на сиденье водителя и всю пятерню запустил в воротник его полушубка. Ему показалось, что ладонь его напитывается незримой живительной энергией, а серд­це начинает стучать ровно и спокойно, как мотор ведомой Трофимычем машины.

Усадьба Трофимыча располагалась на окраине райцентра. Она раскинулась на берегу небольшой речушки, что делила райцентр на две части. На угорце выси­лась просторная, хотя и одноэтажная изба, повернутая к берегу. На задворках по отдельности мостились хлев и сарай. А под угорцем у самой воды стояла банька. Вид крепенькой, ладной избушки сладким жаром отозвался в спине, Сергей аж крякнул от удовольствия. «Всё хорошо, всё путем!» - сказал он сам себе, обивая в сенях унты.

С последнего гостевания в этом доме прошло больше года. Однако видимых перемен в жилье Трофимыча, похоже, не произошло. Это Пакратов отметил как еще один знак стабильности и порядка.

Сполоснувшись с дороги, Сергей прошёл в переднюю горенку и сел за стол на привычное своё место - лицом к окнам. Занимался рассвет. Солнце на свой небес­ный насест ещё не взнялось, но уже распустило зеленый павлиний хвост, который все больше светлел, наливаясь жаром.

В простенке между окнами висели два портрета - хозяина и его покойной жены. Такие парадные портреты в овальных рамках на паспарту делали в ате­лье, переснимая зачастую с крохотных карточек, а потом расцвечивая красками. У отца Пакратова в альбоме хранились хорошие снимки - и порознь, и вместе с матерью. А вот такого любовно созданного парного портрета на стене не висело. Всё было - и просторный дом в средней полосе, куда он переселился с Севера, выйдя на пенсию, - даже просторнее, чем у Трофимыча, - и сад, и пруд, и корова. А портрета жены, покойной мамы Сергея, в простенке не было. Ни с собой рядом, ни поодинке. Потому что в доме том была новая жена. Сергей побывал у них два года назад, да не прожил там и трёх дней, почуяв не то чтобы отчужденность, а какую-то свою неуместность.

Нежданное воспоминание обожгло, сердце опять всполошилось, зачастило. Не отдавая себе отчёта, Сергей снова засуетился, заспешил и взвинтил такой темп, что привёл Трофимыча в растерянность и недоумение. В конторе, куда они, по воле командированного, примчались, по сути не перекусив, Пакратов стал пере­бирать документацию. Трофимыч, по своей привычке, всё представлял основа­тельно, норовил растолковать, показать поясняющие ту или иную цифру сводки и графики. Но Пакратов никак не мог сосредоточиться и, когда Трофимыч тянулся к нему с очередной бумажкой, отмахивался или кивал, дескать, верю, верю...

Командировка Пакратова была рядовой и во многом рутинной. Что требова­лось на сей раз выполнить досконально - так это съездить в Векшинское урочище. Там сформировался новый заказник, по осени были построены контора, подворье, кораль. Шеф велел это всё зафотографировать и описать, поскольку в конце квар­тала планировал ехать с отчётом в Москву.