“Катти Сарк”, несущая ветер - [17]
Трофимыч такую спешку не одобрил. Он предложил поездку в Векшу отложить до завтра - дорога неблизкая, лучше выехать спозаранку. Но Пакратов уже загорелся.
- Как знаешь, - сухо обронил Трофимыч и бросил на стол ключи от «козлика». Пакратов покачал головой - машина его не устраивала. До Векшинского урочища на «козлике» можно было добраться лишь вкруговую - это поболее восьмидесяти километров.
- «Бураном» и напрямки! - решил он.
- Как знаешь, - опять обронил Трофимыч и кликнул своего зама - молодого мужика Вениамина.
Напрямик у них с Вениамином, конечно, не получилось. Пришлось огибать свежие, затянувшие луговины перелески, прорубаться в иных местах через квартальные просеки. Однако, несмотря на препятствия, дорогу они сократили почти вдвое.
В одном месте снегоход вырулил на попутный проселок. Кое-где колея была запятнана конским навозом. Пакратов огляделся, высунувшись из-за спины водителя. Дорога эта была ему знакома. Она соединяла два рядом стоящих села, здесь позапрошлым летом Сергей угодил на престольный праздник...
Сергей брёл по этому просёлку из села в село, вздымая дорожную пыль, потому что был слегка выпивши. На самом узком месте в гуще перелеска ему повстречалась девчонка. Крепенькая, уже созревшая, лет шестнадцати. «Куда путь держишь, красавица? - заступил он дорогу, пьяновато ухмыляясь. - Не боишься одна по лесу?..» - «Нет», - тихо ответила она, зыркая глазами. Застенчивая, личиком не очень, но быстроглазая. «А ну как серый волк повстречается?..» - он произнёс это театрально-замогильным голосом, ухватил её за руку, шутя привлёк к себе, куражась, поцеловал, потом отпустил и, хохоча, но не оглядываясь, пошёл прочь.
Давнее воспоминание обожгло стыдом. Как он теперь казнился за ту выходку. Что стало с той девчонкой? А ну как он что-то нарушил в её судьбе? Жила себе и жила, а тут подвалил взрослый жиган и навел порчу. Мало ли как бывает. Поглядывал, допустим, на неё ровесник - хороший, смирный паренёк. А увидел однажды смятение в глазах подружки - и тоже оторопел. Нет, насчет своих мужских чар Сергей не обольщался. Но возраст! Это ведь такие неустойчивые годы, пятнадцать-семнадцать лет. Что стало с той девчонкой? Как повернулось? А ну как наперекосяк всё пошло? «Да преувеличиваешь ты, - пробовал он себя урезонить. - Теперь и в деревне они другие - смелые да разбитные». Урезонивал, отмахивался, словно не память, а назойливого слепня отгонял. А сердце-то ныло, обжигало...
...Обратно в райцентр Вениамин гнал «Буран» теми же путями. Они опять вылетели на тот самый просёлок. За несколько часов его замело, даже колеи заровняло. Но Сергей узнал это место. А узнав, опять тягуче вздохнул. Добро, если память той девчонки замело, как эту дорогу. А коли нет?
Снегоход на выбоинах и рытвинах потряхивало, ведущую лыжу при этом заносило, «Буран» мотало из стороны в сторону. Должно быть, и память будет теперь вот так же донимать и потряхивать.
В райцентр они вернулись уже в потёмках. Умаявшись от дорожной тряски и мельтешни, Пакратов осоловел. Трофимыч, уже не спрашивая его, едва не силком потянул в баню.
Банька нависала над самой водой, так что после парилки можно было прыгать в прорубь. Но сегодня на эти молодецкие игрища у Сергея не осталось никаких сил. Он добрался до полка, задохнувшись от жара, и отдался на милость Трофи- мыча.
Трофимыч метался по бане чёртом. Это впечатление подчеркивало его облачение - кожаный фартук и драная кожаная ушанка. Ушанка, нахлобученная на лысину, да сивая бородища закрывали почти всё лицо. Открытыми оставались только ядрёный, с горбинкой нос и щёлки глаз. Плеснув на каменку крутого кипятка, сдобренного солодовым пивком, Трофимыч принялся охаживать Сергея по бокам - да как! Сначала березовым веничком, распаренным до майской духовитости, он называл его шёлковым. Потом - пихтовым, до предела размягчённым и исходящим масляным соком. А после - «для затирки» - можжевеловым. Остатками сознания Сергей отмечал, что охаживал его Трофимыч на сей раз круче, чем обычно, - должно быть, не мог сдержать своей обиды. Но он, грешный, не противился, принимая эту экзекуцию как искупление.
Назавтра Пакратов не чаял подняться - до того стонали все косточки, когда пластом рухнул на кровать. Ему не хотелось ни есть, ни пить, а только спать, спать и спать... Но за ночь произошло что-то удивительное. Словно неведомая пружина подняла его ни свет ни заря, и он, махнув на все дела, тотчас засобирался в дорогу.
- Куда? - оторопел Трофимыч.
- Домой, - ответил Пакратов.
Трофимыч поначалу изумился, не в силах взять в толк, что с Сергеем происходит, - ведь командировка была рассчитана на неделю, - а потом и обиделся. Его горбатый нос еще больше обвис, а из густенной бороды, как сыроежки из мха, вздулись губы.
- Трофимыч! - спохватился Сергей. - Миленький! Прости меня! Надо!
- Баба, што ли? - в лоб пробурчал старый лесовик, видать, что-то различив на лице гостя.
- Женщина, - признался Сергей. - Хочешь, привезу? - это вырвалось само собой. - На смотрины?
- Валяй, - смилостивился Трофимыч, и Сергей, чтобы совсем уж загладить вину, сердечно обнял старого лесовика...
Александр СЕМЁНОВ - Зной. РассказыАлександр ЛЕБЕДЕВ - Проверка на прочность. РассказМихаил ПОПОВ - Встречный марш. РассказАлексей ВУЛЬФОВ - Под музыку гаврилинских перезвонов. РассказВалерий ПРОЦЕНКО - Подушка безопасности. Рассказ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
О чем эта книга? Об американских панках и африканских нефтяниках. О любви и советском детстве. Какая может быть между всем этим связь? Спросите у Вадика Гольднера, и он ответит вам на смеси русского с английским и португальским. Герой нового романа Александра Стесина прожил несколько жизней: школьник-эмигрант, юный панк-хардкорщик, преуспевающий адвокат в Анголе… «Троя против всех» – это книга о том, как опыт прошлого неожиданно пробивается в наше настоящее. Рассказывая о взрослении героя на трёх континентах, автор по-своему обновляет классический жанр «роман воспитания».