Катриона - [83]

Велев нам взвалить на спину груз, что я и не замедлил сделать, он отомкнул калитку, единственный вход на остров, и через развалины крепости провел к сторожке.
There we saw by the ashes in the chimney and a standing bed-place in one corner, that he made his usual occupation.	Судя по золе в очаге и по кровати, стоявшей в углу, здесь было его постоянное жилище.
This bed he now offered me to use, saying he supposed I would set up to be gentry.	Кровать он предложил мне -- раз уж я корчу из себя благородного джентльмена, проворчал он.
"My gentrice has nothing to do with where I lie," said I. "I bless God I have lain hard ere now, and can do the same again with thankfulness.	-- Я останусь им, на чем бы я ни спал, -- ответил я. -- По божьей воле, до сих пор постели мои были жесткими, и я охотно буду спать на полу.
While I am here, Mr. Andie, if that be your name, I will do my part and take my place beside the rest of you; and I ask you on the other hand to spare me your mockery, which I own I like ill."	Пока я здесь, мистер Энди, -- так вас, кажется, зовут? -- я буду жить во всем наравне с остальными; но прошу избавить меня от ваших насмешек, которые мне не слишком нравятся.
He grumbled a little at this speech, but seemed upon reflection to approve it.	Он немного побрюзжал, но по некотором размышлении, кажется, одобрил мои слова.
Indeed, he was a long-headed, sensible man, and a good Whig and Presbyterian; read daily in a pocket Bible, and was both able and eager to converse seriously on religion, leaning more than a little towards the Cameronian extremes.	Человек он, как оказалось, был толковый и себе на уме, хороший виг и пресвитерианин; он ежедневно читал карманную Библию, умел и любил вести серьезные беседы о религии, обнаруживая склонность к суровым догмам Камерона.
His morals were of a more doubtful colour.	Нравственность его оставалась для меня под сомнением.
I found he was deep in the free trade, and used the ruins of Tantallon for a magazine of smuggled merchandise.	Я убедился, что он усиленно занимался контрабандой и превратил развалины Тантеллона в склад контрабандных товаров.
As for a gauger, I do not believe he valued the life of one at half-a-farthing.	Что до таможенных стражников, то, думается мне, жизнь любого из них он не ставил ни в грош.

But that part of the coast of Lothian is to this day as wild a place, and the commons there as rough a crew, as any in Scotland.	Впрочем, эта часть Лотианского берега и доныне самая дикая местность в Шотландии, и обитает здесь самый отчаянный народ.
One incident of my imprisonment is made memorable by a consequence it had long after.	За время моего житья на скале произошел случай, о котором мне пришлось вспомнить много времени спустя.
There was a warship at this time stationed in the Firth, the _Seahorse_, Captain Palliser.	В Форте тогда стоял военный корабль под названием "Морской конь", капитаном его был некий Пэллисер.
It chanced she was cruising in the month of September, plying between Fife and Lothian, and sounding for sunk dangers.	Случилось так, что в сентябре корабль крейсировал между Файфом и Лотианом, промеряя лотом дно, чтобы обнаружить опасные рифы.
Early one fine morning she was seen about two miles to east of us, where she lowered a boat, and seemed to examine the Wildfire Rocks and Satan's Bush, famous dangers of that coast.	Однажды ранним погожим утром корабль появился в двух милях к востоку от нас, спустил шлюпку и, как нам казалось, стал исследовать Уайлдфайрские скалы и Чертов куст -- места, известные своей опасностью для судов.
And presently after having got her boat again, she came before the wind and was headed directly for the Bass.	Но вскоре, подняв лодку на борт, корабль пошел по ветру и направился прямо к Бассу.
This was very troublesome to Andie and the Highlanders; the whole business of my sequestration was designed for privacy, and here, with a navy captain perhaps blundering ashore, it looked to become public enough, if it were nothing worse.	Энди и горцы встревожились: мое похищение было делом секретным, и если на скалу явится флотский капитан, то, по всей вероятности, не миновать огласки, а быть может, чего-нибудь и похуже.
I was in a minority of one, I am no Alan to fall upon so many, and I was far from sure that a warship was the least likely to improve my condition.	Здесь я был одинок, я не мог, как Алан, напасть на нескольких человек сразу и был отнюдь не уверен, что военный корабль возьмет мою сторону.
All which considered, I gave Andie my parole of good behaviour and obedience, and was had briskly to the summit of the rock, where we all lay down, at the cliff's edge, in different places of observation and concealment.	Приняв это в соображение, я дал Энди слово, что буду вести себя смирно и не выйду из повиновения; меня быстро увели на вершину скалы, где все мы залегли и притаились на самом краю, поодаль друг от друга, наблюдая за кораблем.
The _Seahorse_ came straight on till I thought she would have struck, and we (looking giddily down) could see the ship's company at their quarters and hear the leadsman singing at the lead.