Катриона - [60]

-- Боже, где моя голова, ведь я забыла сообщить вам новость! -- воскликнула Катриона и рассказала мне, что получила письмо от отца: он пишет, что его перевели в Замок, где она может завтра его навестить, и что дела его улучшаются. -- Вам это, наверное, неприятно слышать, -- сказала она. -- Но можно ли осуждать моего отца, не зная его?
"I am a thousand miles from judging," I replied. "And I give you my word I do rejoice to know your heart is lightened. If my face fell at all, as I suppose it must, you will allow this is rather an ill day for compositions, and the people in power extremely ill persons to be compounding with.	-- Я и не думаю его осуждать, -- ответил я. -- И даю вам слово, я рад, что у вас стало легче на душе, а если я и приуныл, что, должно быть, видно по моему лицу, то согласитесь, что сегодня неподходящий день для примирений и что люди, стоящие у власти, -- совсем не те, с кем можно поладить.
I have Simon Fraser extremely heavy on my stomach still."	Я все еще не могу опомниться после встречи с Саймоном Фрэзером.

"Ah!" she cried, "you will not be evening these two; and you should bear in mind that Prestongrange and James More, my father, are of the one blood."	-- О, как можно их сравнивать! -- воскликнула она. -- И кроме того, не забывайте, что Престонгрэндж и мой отец Джемс Мор -- одной крови.
"I never heard tell of that," said I.	-- В первый раз об этом слышу, -- сказал я.
"It is rather singular how little you are acquainted with," said she. "One part may call themselves Grant, and one Macgregor, but they are still of the same clan.	-- Странно, как мало вы вообще знаете, -заметила Катриона. -- Одни называют себя Грантами, другие Макгрегорами, но все принадлежат к одному клану.
They are all the sons of Alpin, from whom, I think, our country has its name."	И все они сыны Эпина, в честь которого и названа наша страна.
"What country is that?" I asked.	-- Какая страна? -- спросил я.
"My country and yours," said she.	-- Моя и ваша, -- ответила Катриона.
"This is my day for discovering I think," said I, "for I always thought the name of it was Scotland."	-- Как видно, сегодня для меня день открытий, -сказал я, -- ибо я всегда думал, что моя страна называется Шотландией.
"Scotland is the name of what you call Ireland," she replied. "But the old ancient true name of this place that we have our foot-soles on, and that our bones are made of, will be Alban.	-- А на самом деле Шотландия -- это страна, которую вы называете Ирландией, -- возразила она. -- Настоящее же, древнее название земли, по которой мы ходим и из которой сделаны наши кости, -- Эпин.
It was Alban they called it when our forefathers will be fighting for it against Rome and Alexander; and it is called so still in your own tongue that you forget."	И когда наши предки сражались за нее с Александром и римлянами, она называлась Эпин. И до сих пор так называется на вашем родном языке, который вы позабыли!
"Troth," said I, "and that I never learned!" For I lacked heart to take her up about the Macedonian.	-- Верно, -- сказал я, -- и которому я никогда не учился. -- У меня не хватило духу вразумить ее относительно Александра Македонского.
"But your fathers and mothers talked it, one generation with another," said she. "And it was sung about the cradles before you or me were ever dreamed of; and your name remembers it still.	-- Но ваши предки говорили на нем из поколения в поколение, -- заявила она, -- и пели колыбельные песни, когда ни меня, ни вас еще и в помине не было. И даже в вашем имени еще слышится наша родная речь.
Ah, if you could talk that language you would find me another girl.	Ах, если бы мы с вами могли говорить на этом языке, вы бы увидели, что я совсем другая!
The heart speaks in that tongue."	Это язык сердца!
I had a meal with the two ladies, all very good, served in fine old plate, and the wine excellent, for it seems that Mrs. Ogilvy was rich.	Дамы угостили меня вкусным обедом, стол был сервирован красивой старинной посудой, и вино оказалось отменным; очевидно, миссис Огилви была богата.
Our talk, too, was pleasant enough; but as soon as I saw the sun decline sharply and the shadows to run out long, I rose to take my leave.	За столом мы оживленно болтали, но, заметив, что солнце быстро клонится к закату и по земле потянулись длинные тени, я встал и откланялся.
For my mind was now made up to say farewell to Alan; and it was needful I should see the trysting wood, and reconnoitre it, by daylight.	Я уже твердо решил попрощаться с Аланом, и мне нужно было найти и осмотреть условленное место при дневном свете.
Catriona came with me as far as to the garden gate.	Катриона проводила меня до садовой калитки.

"It is long till I see you now?" she asked.	-- Долго я вас теперь не увижу? -- спросила она.
"It is beyond my judging," I replied. "It will be long, it may be never."	-- Мне трудно сказать, -- ответил я. -- Быть может, долго, а быть может, никогда.
"It may be so," said she. "And you are sorry?"	-- И это возможно, -- согласилась она. -- Вам жаль?
I bowed my head, looking upon her.