Катриона - [21]

"In the sense of rewards offered for my person," said I.	-- На том основании, что за мою поимку обещана в объявлении награда, -- сказал я.
He thrust away his glass once and for all, and sat straight up in the chair where he had been previously lolling.	Он резко отодвинул стакан и выпрямился в кресле, где до сих пор сидел развалясь.
"What am I to understand?" said he.	-- Как прикажете это понимать? -- спросил он.
"_A tall strong lad of about eighteen_," I quoted, "_speaks like a Lowlander and has no beard_."	-- "Высокий, крепкий юноша лет восемнадцати, -прочел я на память, -- говорит чисто, не как горец, бороды не имеет".
"I recognise those words," said he, "which, if you have come here with any ill-judged intention of amusing yourself, are like to prove extremely prejudicial to your safety."	-- Помню эти слова, -- сказал он, -- и, если вы явились сюда с необдуманным намерением позабавиться, они могут стать для вас пагубными.
"My purpose in this," I replied, "is just entirely as serious as life and death, and you have understood me perfectly. I am the boy who was speaking with Glenure when he was shot."	-- Намерения мои серьезны, -- отвечал я, -- ибо речь идет о жизни и смерти, и вы меня отлично поняли, я тот, кто разговаривал с Г ленуром, когда в него выстрелили.
"I can only suppose (seeing you here) that you claim to be innocent," said he.	-- Раз вы явились ко мне, могу предположить только одно: вы считаете себя невиновным, -сказал он.
"The inference is clear," I said. "I am a very loyal subject to King George, but if I had anything to reproach myself with, I would have had more discretion than to walk into your den."	-- Вы совершенно правы, -- подтвердил я. -- Я преданнейший слуга короля Георга, но если бы я знал за собой какую-нибудь вину, я бы поостерегся входить в логовище льва.
"I am glad of that," said he. "This horrid crime, Mr. Balfour, is of a dye which cannot permit any clemency.	-- Рад слышать, -- сказал прокурор. -- Это такое чудовищное преступление, мистер Бэлфур, что ни о каком помиловании не может быть речи.
Blood has been barbarously shed.	Варварски пролита человеческая кровь.

It has been shed in direct opposition to his Majesty and our whole frame of laws, by those who are their known and public oppugnants.	Это убийство -- прямой бунт против его величества, против всей системы наших законов, устроенный известными нам явными врагами.
I take a very high sense of this.	Мне это представляется делом весьма серьезным.
I will not deny that I consider the crime as directly personal to his Majesty."	Не стану скрывать, я полагаю, что преступление направлено лично против его величества.
"And unfortunately, my lord," I added, a little drily, "directly personal to another great personage who may be nameless."	-- И к несчастью, милорд, -- довольно сухо вставил я, -- также и против другого высокопоставленного лица, которого я называть не стану.
"If you mean anything by those words, I must tell you I consider them unfit for a good subject; and were they spoke publicly I should make it my business to take note of them," said he.	-- Если ваши слова -- намек, то должен вам сказать, что странно их слышать из уст верного подданного.
"You do not appear to me to recognise the gravity of your situation, or you would be more careful not to pejorate the same by words which glance upon the purity of justice.	И если бы они были произнесены публично, я счел бы своим долгом взять их на заметку, -произнес прокурор. -- Мне сдается, вы не сознаете серьезности вашего положения, иначе вы не стали бы ухудшать его намеками, порочащими правосудие.
Justice, in this country, and in my poor hands, is no respecter of persons."	В нашей стране и в руках его скромного служителя Генерального прокурора правосудие нелицеприятно.
"You give me too great a share in my own speech, my lord," said I.	-- Осмелюсь заметить, милорд, -- сказал я, -что слова эти не принадлежат мне.
"I did but repeat the common talk of the country, which I have heard everywhere, and from men of all opinions as I came along."	Я всего лишь повторяю общую молву, которую слышал по всей стране и от людей самых различных убеждений.
"When you are come to more discretion you will understand such talk in not to be listened to, how much less repeated," says the Advocate. "But I acquit you of an ill intention.	-- Когда вы научитесь осторожности, вы поймете, что такие речи не следует слушать, а тем более повторять, -- сказал прокурор. -- Но я не стану обвинять вас в злонамеренности.
That nobleman, whom we all honour, and who has indeed been wounded in a near place by the late barbarity, sits too high to be reached by these aspersions.	Знатный джентльмен, которого все мы чтим и который действительно задет этим варварским преступлением, имеет столь высокий сан, что его не может коснуться клевета.
The Duke of Argyle-you see that I deal plainly with you-takes it to heart as I do, and as we are both bound to do by our judicial functions and the service of his Majesty; and I could wish that all hands, in this ill age, were equally clean of family rancour.