Катька – пограничная собака - [22]
Ещё одна встреча привлекла её внимание: это был человек, которого называли непонятным словом «реалист», — по каким-то внутренним критериям Катька относила его работу в разряд значимых. Применять датчики контроля территории «Реалия-У» стали в начале 87-го года. Их устанавливали в наиболее вероятных местах прохождения духов, сигнал датчика, сработавшего на движение техники, людей, или вьючных животных, передавался на пульт управления, находившийся на 22-й верхней. Все места установки были пристреляны, — оставалось только отработать нужное место артиллерией, что и происходило каждую ночь на сработавшие датчики. Благодаря умным приборам удавалось избежать многих неприятностей, если к таковым относить спасенные солдатские жизни.
Определив по закатывающемуся солнцу, что проверяющие уже точно покинули заставу, — такие приезды всегда ограничивались светлым временем суток, — Катька засобиралась домой. Проведя контрольный осмотр всех доступных ей углов, она двинулась к 24-й своими, ей одной известными, тропами.
Рано утром следующего дня Катька увидела выходящего из баньки старшину с чудной фамилией Крапива, сокрушенно мотающего головой. Бойцы между собой иногда называли его Шерлоком Холмсом, — он безошибочно обнаруживал все «неуставные» заначки. Так и сегодня: какие черти понесли его с утра пораньше, перед помывкой 25-й заставы, в баньку, — одному богу известно. А там, за печкой, стояла брага из имеющегося в изобилии винограда, — кто именно оплакивал потерю обнаруженного прапорщиком запаса, осталось невыясненным, поскольку прямых доказательств не было. Однако за наиболее предприимчивыми старшина Крапива поглядывал…
А. Фаррахов, А. Жадан, М. Крапива, сзади С. Тарасов
Старшина, несмотря на свой малый рост и дотошность, пользовался уважением. Он тщательно следил за распределением солдатских и офицерских пайков, и не дай бог, чтобы кто-то вздумал нарушить справедливость: прапорщик не смотрел на звания и чины, занимая жесткую и непримиримую позицию. Уважали его и за то, что, находясь на такой «хлебной» должности, все его мысли были направлены на хозяйство заставы, — он никогда ничего не брал для себя лично. Его «дипломат», в котором лежал единственный спортивный костюм «Адидас» позже, при погрузке на самолёт в Союз, вызывал улыбки рядом даже с солдатскими чемоданчиками, не говоря уже о солидном багаже старших офицеров.
Как-то Гену Соболя отправили на 22-ю нижнюю за хлебом, который там пекли для застав восьмой роты. На обратном пути навстречу БМП выскочили бачата из близлежащего кишлака и стали клянчить «бакшиш». Сердце бывшего пионервожатого не выдержало: он дал стоящему ближе всех пацану булку хлеба. Тут же потянулись и остальные. Сам не заметив, как, Генка раздал мешок хлеба. Старшина Крапива обнаружил недостачу сразу же, и наехал на Соболя: «Где ещё мешок? Продал?» Выслушав Генкины объяснения, пожурил, конечно, но строго наказывать не стал…
Банный день на заставе считался выходным, исключение составляли только те, кто находился на боевом дежурстве.
Бойцы приводили в порядок форму, писали письма домой, кто-то уделял время занятиям спортом.
В этот день можно было посмотреть телевизор, по которому транслировалась пара советских каналов, — старенький движок с трудом справлялся с нагрузкой, — если телевизор работает, утюг уже не включишь.
К банным процедурам ротный относился серьёзно и с вдохновением. С первых дней приезда на заставу его огорчало отсутствие привычных трав, а особенно мяты, — для придания банному пару особенного, неповторимого аромата.
В одну из поездок по долине, где жизнь теплилась только вокруг арыков и других водных источников, его заинтересовал большой куст, почти в человеческий рост, листья которого, потертые пальцами, — о, чудо! — издавали мятный аромат. Решение было найдено, — с тех пор банный ритуал стал служить истинным отдыхом для души и тела.
Использование трав на 24-й, не только для банного пара, было известно в самых широких кругах дивизии. По инструкции, в связи с таким распространенным явлением, как инфекционные заболевания, — гепатит, малярия, лихорадка и всякие прочие гадости, бойцам положено было пить только кипячёную воду. На афганском пекле, особенно недавно прибывшим молодым бойцам, пить хотелось часто, буквально вёдрами, — потом проходил период адаптации, и потребление жидкости снижалось. Для этих нужд на заставе стояла огромная ёмкость с постоянно кипятящейся водой, в которую, для улучшения вкуса, поначалу кидали верблюжью колючку, имевшую к тому же антисептический эффект. Остывший напиток напоминал вишневый компот и был гораздо приятнее обычной кипяченой воды: приезжавшие по разным делам на заставу солдаты и офицеры всегда набирали его с собой «про запас». Потом любознательный ротный нашел в горах какое-то растение, напоминавшее по внешнему виду очень плотные кусты роз, заварил срезанные побеги кипятком, — и был ошеломлён полученным результатом: получившийся отвар напомнил вкус школьного детства с запахом сушеных груш в родной Украине. Таким образом стали разнообразить питьевой рацион. Набирая в обшитую брезентом фляжку горячий «компот», её окунали в воду и оставляли на солнце: так жидкость быстрее остывала. Брезент высыхал, и процедуру повторяли два-три раза, — такой способ охлаждения многие узнали впервые…
