Катилинарии. Пеплум. Топливо - [78]
Профессор. А я другого мнения. И напомню, что главный здесь я.
Даниель. Ну-ну.
Профессор. А впрочем, сжечь книгу под названием «Жидкое тело» – в этом что-то есть. Сожгите ее сегодня вечером, голубчик. Видите, я иду навстречу пожеланиям масс.
Даниель. Ну уж нет! «Жидкое тело», конечно, не блестящий роман, но, сами знаете, не худший из тех, что у нас остались.
Профессор. Вы опять за свое, Даниель!
Даниель. Да, опять, и снова, и каждый день, пока мы не сожжем наконец эту муть.
Профессор. «Бал в обсерватории» – не муть. И еще раз напоминаю, что главный здесь я.
Даниель. Какой достойный аргумент.
Профессор. Это не аргумент. Это право сильного.
Даниель. Если на то пошло, рискну предположить, что вне стен университета я сильнее вас.
Профессор. Но стены университета с нами повсюду: это как религия.
Даниель. Даже когда храм разрушен?
Профессор. Вы преувеличиваете: факультетская библиотека в цокольном этаже еще цела. Можете ходить туда и перечитывать любимые книги, припадая к теплым трубам.
Даниель. Отлично! Сожжем «Бал в обсерватории». И вы тоже будете перечитывать его на факультете.
Профессор. Это невозможно. Разве я могу перечитывать эту книгу на людях, после того как столько лет ее хаял?
Даниель. Ага! А меня вы не стесняетесь?
Профессор. Нет. Ведь каждый ассистент считает своего научного руководителя болваном – это аксиома. Так что с вами мне вряд ли есть что терять.
Даниель. Вы меня поражаете! Мне казалось, что все наоборот: каждый профессор считает своего ассистента болваном.
Профессор. И это тоже правда. Закон исключенного третьего, как вам известно, неприменим к психологии. В этом вся прелесть отношений между профессором и ассистентом: взаимное презрение под маской пиетета.
Даниель. Все-таки объясните мне, как вы можете, вы, такой искушенный и циничный интеллектуал, благоговеть перед «Балом в обсерватории»?
Профессор. Дело в том, что я хоть и искушенный и циничный, но прежде всего интеллектуал, то есть человек, который ждет и жаждет, чтобы с ним спорили. И когда Блатек, писатель недюжинного ума, пытается убедить меня, что такая раздутая безделица, как первая юношеская любовь, заслуживает серьезного отношения, – меня это окрыляет, вот так!
Даниель. Ладно! Почему же в таком случае вы из года в год твердили вашим студентам, что этот роман донельзя мелкобуржуазен?
Профессор. Потому что и это правда. Но когда идет война, когда подыхаешь от голода и холода, когда люди вокруг тебя мрут как мухи, невольно начинаешь думать, что мелкобуржуазность – это не так уж и плохо.
Даниель. От вас ли я это слышу? Да, мы в самом деле проиграли войну.
Профессор. Вот только не надо снобизма! В конце концов, мелкобуржуазным было мое прочтение «Бала в обсерватории», а сам роман – отнюдь не таков. Это чудесная история первой любви.
Даниель. Не смешите меня! Представляю, как вы скажете студентам на лекции: «Ошибочка вышла, это не буржуазная книга, а чудесная история первой любви». Но этого не произойдет никогда, не так ли? Вы слишком боитесь уронить свое достоинство.
Профессор. И правильно делаю: преподавателю так трудно завоевать доверие студентов. А после подобного признания я потерял бы его раз и навсегда.
Даниель. Да. И потом, очень удобно поливать грязью книгу. Она ведь не может отомстить – этим книги выгодно отличаются от людей. С литературой можно все себе позволить. Вы мне омерзительны, профессор!
Профессор. Извольте, выступите сами с этим разоблачением, если ваша кристальная совесть вам велит! В самом деле, что вам мешает сказать студентам, что вы со мной не согласны, что, по-вашему, это великолепный роман?
Даниель. Что мне мешает? Правда, только и всего. Я не люблю эту книгу. Просто не люблю, и мне не нужно было для этого ваше мнение.
Профессор. Какие же у вас претензии к «Балу в обсерватории»?
Даниель. Глупейшая книжонка!
Профессор. Что же в этой книге глупого?
Даниель (устало вздохнув, садится). Всё.
Профессор. Нет, это слишком легко. Подробнее, пожалуйста. Я жду развернутой критики.
Даниель (пожимает плечами). Ну, не знаю… Вот, скажем, сцена первой встречи на конкурсе импровизации.
Профессор. Что вы имеете против этой сцены? Вряд ли она наивнее сцены вашей первой встречи с Мариной.
Даниель. Это запрещенный прием, профессор! Мы говорим об искусстве! Наша жизнь может не иметь художественной ценности, согласен. Тогда тем более ее должна иметь литература.
Профессор. Вас это очень устраивает, не так ли? Можно жить бездарно – литература все восполнит.
Даниель. Я живу уж точно не бездарнее вас.
Профессор. Откуда вам знать? Вы слепы, Даниель, не вам судить ни мою жизнь, ни эту сцену первой встречи. Случай сводит юношу и девушку на ринге – именно там происходит конкурс импровизации. Не забывайте, что прежде они никогда не виделись. Им по шестнадцать лет, они красивы, и первое чувство между ними зарождается, подумать только, на боксерском ринге. Ну не чудо ли?
Даниель (с улыбкой). Вы умиляете меня, профессор.
Профессор. Не будь вы лицемером, сказали бы то же самое.
Даниель. Смею вам напомнить, что из нас двоих лицемер – вы.
Профессор. Я хотя бы не лицемерю сам с собой. Это важнее. Ну же, будьте раз в жизни искренни! Замысел великолепен! Предлагаемая тема – борьба Иакова с ангелом. Но поскольку и Лариса, и Яромил воспитаны не в русле христианской культуры, им невдомек, что это такое. Поэтому приходится импровизировать вдвойне. Признайте, что это потрясающе!
Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.
Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…
«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.
«Страх и трепет» — самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.В основе книги — реальный факт авторской биографии: окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками.
Любить так, чтобы ради любви пойти на преступление, – разве такого не может быть? А любить так, чтобы обречь на муки или даже лишить жизни любимого человека, лишь бы он больше никогда никому не принадлежал, – такое часто случается?Романы Амели Нотомб «Преступление» и «Ртуть» – блестящий опыт проникновения в тайные уголки человеческой души. Это истории преступлений, порожденных темными разрушительными страстями, истории великой любви, несущей смерть.
Часть 2. Бывшая танцовщица элитного мужского клуба, ударившаяся в бега -сможет ли она осуществить свой дерзкий замысел и начать новую жизнь, или прошлое все же даст о себе знать?
Часть 4. Карьера танцовщицы позади. Теперь она -никому не известная бизнес -леди, хозяйка роскошного клуба. Новый город, новые впечатления и действительно новая жизнь. А как же любовь -новая, старая, вечная? И как быть, если тебя преследуют прошлые грехи?
Порой даже самые близкие люди бывают чужими. Харлоу помнила Ханну как милую девушку, свою сестру-близняшку, но как только всплыла мельчайшая правда о жизни Ханны, она вдруг поняла обратное и оказалась совершенно одна. Мать обвинила ее в смерти сестры, отец решил использовать, как единственный шанс спасти компанию Хеммингсов от банкротства. А еще она узнала о Гарри Стайлсе - женихе Ханны. И, кажется, он не настолько любил свою невесту, как это казалось Харлоу. Но ведь это хорошо?
Дин Уайт. Молодой. Сексуальный. Богатый. У этого мужчины есть все, о чем только можно мечтать в жизни. Но есть что-то, что Дин не может купить. Что-то, что у него, могущественного мафиозного босса, не лежит у ног. Любовь одной женщины, которую он спас из огня много лет назад. Так же она не должна знать, что он белый дракон. Киллер. Джолли Робертсон. Молодая. Неугомонная. Своенравная. Три месяца она работает в спецподразделении ФБР и охотится за пятью драконами. К тому же у Джолли хватает собственных проблем. После незабываемого вечера с Дином Уайт, которого она смогла обольстить на одном мероприятии, его ледяные светло-голубые глаза больше не выходят у нее из головы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
2016 год – необычный год для двух людей, живущих в параллельных мирах. Елизавета Богатова – юная, спокойная, неприметная девушка, 24 лет отроду, страдающая от депрессии. Она только что вышла замуж, но муж все время в командировках, да и с работы её сократили. Ее жизни не хватает романтики, интересных событий – лишь одна сплошная серость. Что ей делать? Как найти свое место в жизни, и остановить черную полосу депрессии? Она решается издать книгу об одном успешном британском актере. Эдриан Олбрайт – типичный голливудский сердцеед, уставший от постоянных назойливых поклонниц, романтик по жизни – на что, правда, ему никогда не хватает времени, из-за вечных командировок.
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.