Катерники - [34]
- А где старшина команды?
- Ранен, - скупо обронил командир.
Помогая капитан-лейтенанту Успенскому, Малякшин включал один двигатель обычным порядком, а другой - на задний ход. Винты, вращаясь в разные стороны - «враздрай», - действовали вроде руля, и катер кое-как продвигался вперед. Переключать моторы приходилось часто, а между тем в машинном отделении осталось всего два человека - Саша Косулин и Коля Рымарев. Для заднего хода им надо было изо всех сил прижимать рычаг специального устройства - муфты. Конструкция муфты была неудачной, и сил у матросов не хватило. Скоро в муфтах сгорели от трения тормозные ленты. Гребные винты торпедного катера теперь вращались только на передний ход.
- Попробуем вручную разворачивать сектора рулей, - предложил Малякшин.
Успенский сомневался. Сектора были опущены почти на метр ниже уровня палубы. Каким же манером их можно развернуть без стальных тросиков? Но попробовать стоило, иначе катер неизбежно выбросит на камни или прижмет к вражескому берегу.
Малякшин слез с кормы к самой воде и сел верхом на сектор правого руля. Торпедист Володя Яшенко дал ему короткий железный ломик. С помощью левой ноги и левой руки Малякшин приспособился шевелить средним рулем. Успенский сперва осторожно дал самый малый ход, и Сто четырнадцатый послушно двинулся в нужную сторону.
А снаряды падали и падали. Командиру катера позарез надо было выбираться из «чулка» поскорей, и он постепенно прибавил обороты винтов. Под давлением потока воды, едва не размозжив Андрею кости, средний руль встал прямо, а металлический ломик, который Малякшин приспособил как рычаг, сорвавшись, пролетел мимо его головы. Катер остановился. Торпедист Яшенко подал другой ломик, а потом еще газовый ключ. Все началось сначала. При больших оборотах двигателя рули давили на висящего за кормой старшину, при малых - корма катера опускалась, и Андрей, сидя верхом на секторе, окунался в ледяную воду.
Таким вот образом катеру удалось преодолеть три с половиной морских мили и выскочить из дымного «чулка», едва не ставшего западней.
А дальше повстречался катер Анатолия Ивановича Кисова, не раз показывавшего рыцарскую верность флотскому товариществу. Под артиллерийским огнем ТКА-209 подошел к борту ТКА-114 и поволок его домой, как бы взяв «под ручку».
Впереди расстилалась кромешная темь. Варангер-фиорд, исхоженный за войну вдоль и поперек, казался совсем незнакомым. Только на северо-востоке неподвижный луч освещал островок, другой световой клинок протыкал облака, и третий, самый дальний, медленно вращаясь, описывал в небе воронку. Это светил полуостров Рыбачий. Его боевые прожектора стали маяками, показывая катерам обратный путь.
Закопченная землянка в Пумманки, построенная еще в сорок первом, тесная, щелеватая, с дырявой крышей, но знакомая до последнего бревнышка, показалась Малякшину родной Малиновкой. Там встретили его боевые друзья, которые стали роднее братьев, и, конечно же, спросили с подначкой:
- Ну как, Андрей? Здорово хвост поджимало, когда сидел за кормой?
- На всяку беду страху не напасешься, - со смехом отвечал старшина первой статьи. - И чего я ботинки сбросил? Хотя бы плавать умел…
Поутру у ТКА-114 задрали корму для осмотра. Андрей глянул, и тут ему стало по-настоящему жутко. Правый сектор, на котором он сидел ночью, управляя рулем при помощи ломика, был поврежден. Почти все болты, которыми он был привинчен к катеру, выскочили из гнезд, а два последних болтались на сорванной резьбе. Никто не понимал, как Малякшин не утонул, свалившись вместе с сектором в воду. Его спасла случайность или, другими словами, «чудо».
Не только с Малякшиным приключилась за войну такая диковина. Еще невероятнее выглядели обстоятельства спасения боцмана Василия Зимовца. Но, вспоминая, и тот, и другой обязательно подчеркивали потешную сторону событий. Стыдно им было рассказывать о себе всерьез. Ведь это означало, что подвиг следует назвать подвигом, а себя признать за героев. Хвастуны среди катерников попадались редко и остальные лишь брезгливо удивлялись их «бархатным» языкам.
Получилось так, что командиру бригады капитану 1 ранга А. В. Кузьмину, начальнику штаба капитану 2 ранга В. А. Чекурову и начальнику политотдела А. Е. Мураневичу не сразу стало известно об исключительной самоотверженности старшины первой статьи Малякшина во время прорыва в Линахамари.
- Кое-кто распространяет странные подробности, - строго начал комбриг. - Имели ли они место?
- Так точно, имели, - доложил Андрей. Ему нечего было скрывать.
- Мы проверим, - почему-то нахмурился Кузьмин.
- Проверяйте, - согласился Малякшин. Он недоумевал, не понимая в чем тут дело.
Через неделю старшину-моториста снова вызвали в штаб бригады. Александр Васильевич Кузьмин уже не сердился, наоборот, казался смущенным:
- Вот все, что могу сам, - сказал он, вручая Андрею коробочку с орденом Красной Звезды. - Хотя вы заслужили более высокую награду. Впрочем, если не согласны, разрешаю Вам обратиться с жалобой.
