Категории русской средневековой культуры - [53]
М.И. Воротынский — едва ли не самый талантливый полководец своего времени. Это он в 1572 г., когда царь «хоронился» в Новгороде, возглавил войска против Девлет-Гирея. Решительная битва произошла 30 июля «на Молодях», в сорока пяти километрах от Москвы. Воевода смог правильно рассчитать главный удар. Помог и случай, каким-то непостижимым образом связавший Воротынского с датским принцем Магнусом. Царь послал из Новгорода М.И. Воротынскому «лживую грамоту», в которой говорилось: «пусть-де он держится крепко, великий князь хочет послать ему в помощь короля Магнуса и 40 тысяч конницы». Именно эту грамоту перехватил крымский хан и, как передает современник, «испугался и оробел и пошел назад в Крым». В мае 1573 г. М.И. Воротынский оказался в опале. Князь обвинялся в том, что хотел «очаровать», те. околдовать царя. Для этой цели держал якобы даже колдуний. Воротынского подвергли страшным пыткам — жарили на медленном огне, но он так ни в чем и не признался. Затем полуживого полководца, спасшего страну от нового ига, отправили в заточение на Белоозеро, но по дороге он умер. Произошло это 12 июня 1573 года...
Недавно в Российском государственном архиве древних актов найдена духовная опального князя. Не будь ее, вряд ли удалось бы понять самые темные места в завещании царя. В приписках к духовной М.И. Воротынского, которые он сделал сам, раскрывается история землевладения целой княжеской семьи. После первой опалы, 15 сентября 1562 г., Иван Грозный «отписал» на себя их родовые земли — города Переяславль, Одоев, Новосиль. А в феврале 1569 г. Грозный конфисковал земли Одоевско-Новосильского княжения, дав взамен Стародуб Ряполовский. После же победы «на Молодях» в 1572 г. М.И. Воротынский получил вместо Стародуба Ряполовского город Перемышль. Землевладельческий иммунитет таков, что о своем родовом владении М.И. Воротынский писал: «Что за мною государева жалованье наша вотчинка от прародителей наших». Уменьшительное «вотчинка» ассоциативно напоминает неполное имя, уничижение холопа в самоназвании «Ивашка», «Федорец» (подробнее см. гл. 3). Тут тоже уничижение, но не личное, а в статусе владения, которое царь Иван забрал, вновь дал, ибо он есть прежде всего «жалованье». В завещании Грозного упомянуты эти главные перемены в землевладении М.И. Воротынского, возникшие в 1562, 1566, 1569, 1572 гг.
Как видно, права князя были чрезвычайно ограничены в распоряжении родовыми владениями. Грозный демонстрирует норму — свои возможности вмешиваться в отношения собственности.
В завещании царя читаем: «А что есми пожаловал царевича Муртаза-лея, а во крещении Михаила, Кобулина сына Ахкибекова, городом Звенигородом». Муртаза-али был сыном Абдуллы-Султана Ак-Кубека, который под именем «царевича Кайбулы» в мае 1552 г. прибыл в Москву и поступил на службу. На содержание ему был дан Юрьев Повольский со всеми доходами[249].
Владетель Звенигорода, крещенный «царь казанский» Симеон Касаевич (женатый на дочери Андрея Михайловича Кутузова), скончался 26 августа 1565 г.[250] По всей видимости, Звенигород был передан служилому астраханскому царевичу Муртазе-али с 1570 г.[251] Около 1570 г. Муртаза-али крестился, хотя на памятнике в честь отца, скончавшегося в феврале 1570 г., он еще назван Муртазой-али[252]. В это же время он женился на дочери И.В. Шереметева. Умер Михаил Кайбулович в 1577-1578 гг.[253]
Распад Золотой Орды привел к тому, что на службе у русского царя оказалась монгольская знать. В Касимове на Оке и в Романове на Волге монгольские царевичи и ногайские мурзы, кроме доходов с этих пожалованных им городов, владели большим количеством земли, им передавали суд и управу. Это были регионы, выделенные царем специально для размещения в них татар, которые за полученную землю обязаны были служить и быть своеобразным буфером, защищая Москву от возможных набегов кочевников.
Касимовское царство возникло в середине XV в.: великий князь Василий Темный разрешил поселиться в Новом Городце на Оке царевичу Касиму. Замысел был прост — Касимовское царство будет противостоять Казанскому ханству, только что созданному. Касимовское царство перешло по наследству сыну умершего в 1469 г. Касима, Даньяру, после смерти которого в 1496 г. в Касимов уже буквально назначали потомков золотоордынских ханов, не считаясь с их родственными связями[254].
Вместе с тем города Кашира, Серпухов, Юрьев, Звенигород оказывались владениями, в основном, крещенных татарских царевичей. Получали они эти города, по словам летописи, «в вотчину и в кормленье» Но владели обычно ими не слишком долго.
«А что отец наш, князь великий Василей Ивановичь всея России, пожаловал князя Федора Мстиславского, и что аз придал сыну его, князю Ивану», — читаем в завещании Грозного.
Ф.М. Мстиславский выехал из Великого княжества Литовского в Москву в 1526 г. Его отец, Михаил Иванович Ижеславский, был прямым потомком великого князя Литовского Гедимина от его сына Евнутия; в 1514 г. М.И. Ижеславский, женатый на дочери Ивана Мстиславского, отложился со своей вотчиной от Великого княжества Литовского и перешел на службу к великому князю московскому, однако через год бежал обратно в Литву. Теперь сын решил попытать счастья в Московском государстве. Здесь, впрочем, его приняли с большой радостью и женили на княжне Анастасии Петровне, дочери казанского царевича Петра Ее матерью была родная племянница Василия III. Ф.М. Мстиславскому дали вотчину — выморочное владение князей Юхотских, волости Юхоть и Черемху в Ярославском уезде
