Катастрофа или гибель Атлантиды - [8]

На рыжих локонах, длинных, холеных, роскошных, обитали мужские руки. Красивые, изящные руки, они жили своей отдельной жизнью: то подпрыгивали, то успокаивались, то нервно вздрагивали, заставляя волосы нервничать в свою очередь.

Спина остро реагировала на каждое, даже самое легкое, самое неуловимое движение этих рук. То мелкая дрожь, то плавный изгиб, то быстрый, безотчетный или, наоборот, глубокий тяжелый вздох выдавали мягкое послушание спины порывам владевших ею пальцев.

Не успела еще дверь захлопнуться за вошедшей, к ней подлетел услужливый эльф. Эльф низко склонился перед Касс. В ее ноздри немедленно толкнулся густо исходивший от его волос и тела цветочный запах. Соблюдая положенные правила вежливости, раб тихо задал свой стандартный вопрос: — Могу ли я услужить Прекрасной Деве?

— Проводи к Рамтею, он ждет меня, — потребовала Касс и сразу увидела сверкнувшее в прозрачно-голубых глазах эльфа любопытство. Было заметно: он не без труда старался это любопытство скрыть.

Внезапно девушка почувствовала раздражение. Она не сразу поняла причину этого раздражения, только через некоторое время сообразила: ей мешала искусственная улыбка раба. Не задумываясь, Касс недовольно потребовала: — Сейчас же прекрати улыбаться!

Эльф преданно посмотрел ей в глаза, всем своим видом выражая недоумение. Улыбка, как пришитая, держалась на его лице.

— Как прикажет Прекрасная Дева, — он опять поклонился все с той же идиотской улыбкой.

По меньшей мере глупо чего-то требовать от машины. Уж лучше вовсе на них не смотреть. Резко отвернувшись от эльфа, Касс попала взглядом на танцующую парочку.

Касс легко узнала яркий профиль Эриды. Та, разумеется, в свою очередь, немедленно увидела подругу. Вся увлеченность партнером, Веселым Гротом, танцами не помешали Эриде мгновенно отметить и оценить тот факт, что подруга Апола, прелестная Касс появилась в позднее время в Веселом Гроте, одна, без Лона, и явно не совсем в обычном настрое. Это заставило ее застыть в стойке гончей собаки, унюхавшей дичь.

И надо же было… в самый неподходящий момент… Перед Рамтеем… надо же было встретить Эриду…

Ее устами завтра же будет говорить весь Посейдонис.

Старшая сестра Фадиты исчерпывала последние годы последней молодости, так и не сумев познать самого главного. Наверно, ни одна Прекрасная Дева не мечтала так страстно о чем-то настоящем. Что произошло с этой мечтой, Касс не знала. О себе Эрида рассказывала неохотно.

— Мое горе заставило меня измениться. — И все. Что за горе, о том молчок.

Фадита, правда, на излияния сестры усмехалась в ответ, утверждала: — Подумаешь, горе!

О похождениях Эриды знала и болтала вся Атлантида, а в колониях сочинялись легенды.

Поклонники Эриды быстро менялись по составу, но оставались юными. Чужая молодость приводила ее в ярость. Иногда в красавицу влюблялись всерьез. Чужое стремление вызывало в ней приступы доходившей до бешенства злобы. Тех, кто не исчезал после одной-двух ночей, она равнодушно обрекала на страдание. Чужое страдание вызывало в ней презрение. Чужая любовь, хоть мужчины к ней, хоть матери к собственному ребенку, вызывала в ней ненависть.

Действительно, когда Эриде удавалось кого-нибудь поссорить, унизить, поставить в неловкое положение, она удовлетворенно усмехалась про себя своими яркими губами.

В отношениях с этой женщиной главным и постоянным было чувство опасности.

Временами, когда общение с Эридой чересчур затягивалось, Касс казалось, что она напрочь теряет чувство реальности и тихо сходит с ума.

Представив себе завтрашнее появление вдвоем с Лоном, рука об руку, на вечере у Зева и Эры, Касс усмехнулась, а потом увидела Рамтея и сразу позабыла о злополучных сестрах.

Могучий, русоволосый, Рамтей поднимался навстречу. Был он, как всегда, холоден и бесстрастен, но непонятная тень скользила по его надменному лицу. Брат Зева казался сегодня не то смущенным, не то расстроенным.

Сначала Рамтей, не обращая внимания на эльфов, мельтешивших вокруг с напитками и фруктами, изучающе смотрел на приближавшуюся гостью.

Касс, хоть старалась не показывать, все-таки чувствовала себя неловко. Вот именно такой тяжелый немигающий взгляд называют свинцовым. От таких взглядов всегда бывает не по себе, даже если они коротки, а тут…

Она поежилась. Смешно. Кажется, никогда в жизни не было у нее сильнее желания, чем то единственное, которое овладело ею сейчас: чтобы Рамтей шевельнул ресницами. В результате он так и не шелохнулся, зато у нее как будто щелкнуло что-то в позвоночнике. Касс всем телом вздрогнула и отчаянно заморгала.

Прошла, наверно, вечность прежде, чем брат Зева удовлетворился видом гостьи. Галантным движением руки он пригласил ее, все еще стоявшую перед ним, сесть. Затем, когда она присела на край диванчика, наконец, разжал губы: — Я не располагаю особо временем, хочу только передать тебе это.

Раскрыв сжатую до сих пор ладонь, Рамтей выложил на стол перед Касс странных очертаний предмет. Прекрасная Дева не сразу поняла, что именно легло перед ней на стол, но почему-то сжалась от страха. Еще не осознав, интуитивно она уже знала, чем окажется предмет. Медленно протянула руку и взяла, ощупывая пальцами и поднося ближе к глазам.