Катарсис Империи - [28]

- Николай Александрович, позвольте, я кое-что вам расскажу насчет союза с Францией, отношений с Германией и предпосылках Первой Мировой войны, и на худой конец - открыть глаза на некоторых ваших родственничков...

Прежде чем Николай смог осознать, как грубо я нарушил этикет, обратившись к нему по имени отчеству, а не по титулу, я начал свой рассказ.

По окончанию моего монолога три часа спустя, царь, мертвецки бледный, вовсю звонил в колокольчик, призывая своего адъютанта.

Это был первый раз, когда я радовался, что обо мне звонит колокол.

Глава 6. Марномакс.

31.01.1904.

Перестук колес экипажа служил для меня едва ли не колыбельной.

Сидя в блиндированной карете, я молча настраивал себя на предстоящий мне разговор.

С того памятного разговора с властителем земли русской прошло всего два дня.

За это время я успел на собственной шкуре прочувствовать, как инициатива наказывает инициатора.

Я успел обзавестись десятками врагов самых разных чинов, сословий и происхождения.

Я смог столкнуть Николая с роли мученика, которую он так ловко на себя примерил. Как царь не упирался, как не отказывался, приводя в защиту своим доводам отговорки, я добился своего.

Николай начал действовать. И, сразу же подложил мне свинью.

Высочайшим указом Рожественский лишился поста начальника Главного морского штаба. Сказать что такое решение, которому не предшествовали громкие разбирательства и обвинения - стало нонсенсом. Шок, поразивший высшие чины был настолько силен, что назначение на освободившуюся должность начальника ГМШ Федора Васильевича Дубасова, ранее возглавлявшего Морской технический комитет едва не прошло незамеченным.

Рожественский недолго пребывал в недоумении, по чьей инициативе ему подложили такую свинью. Особы приближенные к царю успели шепнуть нужные слова в нужные уши. И вот уже второй день Рожественский искал со мной личной встречи. Зная бешеный нрав контр-адмирала, я предпочел пока избегать встреч с ним. Да и Лаврову было нужно время, чтобы отследить всю шайку-лейку, которую Зиновий Павлович привлекал, дабы вернуть себе все, что было нажито непосильным трудом.

Следующим подарком судьбы был Витте.

Старый хитро произведенный на свет лис довольно точно определил, откуда дует ветер, поэтому довольно часто в моем номере начали появляться приглашения отобедать с ним. Представляю, как он бесился, получая мои отказы, в которых я ссылаюсь на большой объем работы.

С каждым часом я все больше ощущал, как вокруг моей шеи завязывается петля дворцовых интриг. После того разговора с императором, я даже нормально выспаться не смог - мой номер в гостинице находился в постоянной осаде из посыльных господ всех мастей. Графы, князья, советники, министры, помещики и еще бог знает кто толпились под моей дверью, просовывая под двери приглашения отужинать с их хозяевами.

Сперва меня даже позабавило отвечать, что я занят государевыми делами. Но, поняв бесполезность моих трудов по облегчению себе жизни, я просто перестал открывать дверь.

Сегодня утром я явился в Зимний на ставшее традиционным ежедневное утреннее совещание с Николаем. Видя, насколько я рассеян, царь учтиво поинтересовался о причинах моего недомогания.

- Ваше величество, это ж заговор какой-то. Я не могу нормально работать! Каждую минуту ко мне в дверь стучится коридорный и передает записку от какого-нибудь маломальского сановника, который предлагает встретиться с ним для обсуждения важного государственного дела. А один фрукт так вообще пообещал не забыть мою доброту, если я проявлю к нему капельку сострадания и пролоббирую его кандидатуру перед вами. Мол, его никогда не повысят, а он светлый ум и всей душой радеет за свою страну.

- Право, Илья Сергеевич, рассмешили, - Николай от души расхохотался. - Я подобные прошения каждый день десятками читаю. И каждый напирает на свои прежние заслуги, на свою родословную...

- В моем времени многие никчемные люди так смогли занять высокие посты, - заметил я. - Они взывали к вам сами и через своих именитых союзников, зная, как вы относитесь к заслуженным людям. В результате - из благих намерений многие действительно талантливые люди остались не у дел.

- Это вы так намекаете на мою вину? - Николай легонько поднял бровь. Небольшое раздражение, не более того. Можно не обращать внимания.

После шоковой терапии, которую я провел для царя два дня назад, подробно введя его в экскурс истории России двадцатого и двадцать первого веков, Николай не то что превратился в пластилин, из которого я мог лепить все, что мне вздумается, но определенное влияние я на него получил. И, если бы я не знал, что за дверьми находятся десятки лакеев и слуг, многие из которых доносят своим неформальным хозяевам, я б даже отказался от титулов. Но, формализм, формализм он везде.

- Ничуть. Я говорю о том, что каждый человек имеет слабости, привычки, на которых опытные люди играют, как на рояле.

- Не побоюсь предположить, что вы, Илья Сергеевич тоже умеете это делать.

- Не буду отрицать, некоторую подготовку в этом вопросе я умею. ТАМ, у меня работа была связана с тем, чтобы понимать людей. Способность манипулировать желаниями или слабостями людей дает над ними власть. И способность ими управлять.