Катарсис 2 - [25]

Со временем он научился управлять своими эмоциями и внешне никак не реагировал на смуглолицых выходцев с Кавказа, хотя в душе готов был убить чуть ли не каждого. Именно поэтому Никифор нанялся в отряд «Тайфун», часто сталкивающийся с кавказцами во всех уголках России, именно поэтому неистово тренировался и держал себя в отличной физической форме, сызмальства занимаясь русбоем.

Отец Никифора, покойный Петр Павлович Хмель, полковник МЧС, погибший под Хабаровском при исполнении служебных обязанностей, учил сына жить по принципу «не жди». Не жди, что тебя оценят, не жди, что помогут, не жди, что мечты исполнятся сами собой, а главное – не жди, если требуется твоя помощь, иди и помогай. Однако Никифор дополнил заповедь отца еще тремя принципами: «не надейся», «не догоняй» и «не проси», – и свято следовал этим простым принципам, не жалея здоровья и сил.

Жил Никифор в Москве, в переулке Сивцев Вражек, недалеко от метро, вместе с матерью Валентиной Ивановной, но появлялся там редко, практически все время проводя на базе «Тайфуна» в Реутове или в разъездах по стране. В последнее время у группы почти не было длительных периодов отдыха, все чаще требовалось ее вмешательство в тех или иных городах и селах России, где возникали конфликтные ситуации на приватизируемых, частных и даже на государственных предприятиях, руководство которых не желало жить по закону. Нынешний отпуск капитан Хмель получил в награду за участие в последнем деле, связанном с чисткой рядов в органах правопорядка.

Это случилось в Мордовии, где преступная система выколачивания признания любыми средствами пустила прочные корни.

В Большеберезниковском районе украли трактор «Катерпиллер», принадлежавший колхозу «Новый мордовец». Поисками пропавшей машины занялись оперуполномоченные отдела уголовного розыска местного РОВД Тутай Владимиров и Фрол Анатольев. В помощь им направили оперуполномоченных уголовного розыска МВД республики Антона Сергеева и Петра Сазонского.

Первым они задержали некоего Леонида Панасевича, рабочего колхоза «Новый мордовец», который под пытками свалил всю вину за кражу и продажу трактора в соседнем районе на инспектора ГИБДД Николаева и майора районной ГИБДД Абраменко. Николаева взяли прямо на дороге, возле будки дорожно-постовой службы, доставили в триста сорок третий кабинет МВД республики в Саранске и потребовали сознаться в краже трактора. Когда тот отказался, будучи невиновным, Антон Сергеев надел на Николаева противогаз, а в шланг налил нашатырного спирта. Инспектор потерял сознание от резкой боли в легких.

Однако мучителей это не остановило. Они раздвинули ноги инспектора и стали бить ремнем с металлической пряжкой по половым органам Николаева. Он вторично потерял сознание.

Пытки длились до пяти утра. Устав, Сергеев и Владимиров ушли отдыхать в другой кабинет, Сазонский остался и уснул на диванчике. Измученный Николаев скорчился на полу и до утра не спал. Утром он написал на имя прокурора «явку с повинной». Сергеев удовлетворенно прочитал ее и повел Николаева к своему шефу – начальнику управления уголовного розыска подполковнику Глинищеву. Войдя в его кабинет, Николаев упал на колени и заплакал.

– Я ни в чем не виноват, – выговорил он, кусая губы. – Умоляю вас, товарищ полковник, разберитесь!

Глинищев разочарованно посмотрел на трясущегося избитого человека.

– Жаль, разговор не получился.

Николаева отвели в тот же кабинет, и пытки возобновились.

Майора Абраменко арестовали в гараже, привели к подполковнику Глинищеву.

– Вы с ума сошли! – сказал майор. – Не крал я никакого трактора!

– Панасевич указал на вас.

– Панасевич просто мстит. Мы не раз задерживали его в нетрезвом состоянии, штрафовали, отбирали права…

– Жаль, – вздохнул подполковник, – я хотел по-хорошему, но, видимо, без параши здесь не обойтись.

Вечером майора из СИЗО доставили в триста сорок третий кабинет МВД и начали пытать. Его сажали копчиком на угол стола, надевали противогаз и перекрывали воздух, били по голове толстой книгой, стреляли над ухом из пистолета и, наконец, решили вставить в задний проход раскаленный паяльник. Если бы в этот момент в здании не появились оперативники «Тайфуна», вызванные аж из Москвы женой Николаева, знавшей о пытках мужа, оба гаишника вряд ли остались бы живыми и здоровыми. Их сделали бы калеками или убили бы, как это уже случилось в Ленинском РОВД Саранска, когда те же самые оперуполномоченные Сазонский и Сергеев допрашивали невинного девятнадцатилетнего парня и, надев на него противогаз, перегнули гофрированный шланг. Парень умер от удушья. Но в тот раз милиционерам это сошло с рук.

Брал «пыточную команду» Никифор, ударом ноги сорвав с петель дверь кабинета. Оперуполномоченные имели хорошую реакцию и пытались сопротивляться, однако были в течение секунды обезоружены и скручены. Досталось и подполковнику Глинищеву, вызвавшему на подмогу подразделение спецназа и пытавшемуся выдворить бойцов «Тайфуна» из территории здания МВД. Он был в ярости, понимая, что теряет не только погоны, но и свободу, и пообещал «добиться справедливости на самом верху, вернуться и устроить операм «Тайфуна» сладкую жизнь. Но не преуспел. В ходе дальнейшего следствия выяснилось, что инспекторы ГИБДД Николаев и Абраменко действительно не виноваты в краже трактора, а сотрудники угрозыска действительно пытали людей. Причем не ради удовольствия. Как оказалось, для значительной части сотрудников, жаждущих раскрыть преступление любой ценой, пытки – просто необходимый элемент в работе. Как сказал потом судья Верховного суда республики на процесс: