Каталог оккультных услуг - [2]

– А вы что скажете, доктор?

– Конечно, перед нами необычная женщина, – подумав, начал славный доктор, – но все же она женщина. Способна ли она нанести нам, мужчинам, удар, который мы не сможем с лихвой отразить?

– Мне кажется неразумным недооценивать ее, – сказал начальник порта, еще не оправившийся от потрясения. – Попомните мои слова, Рона Блэкберн – жестокий и своенравный ураган. Молите Господа, чтобы она не пожелала остаться здесь надолго.

Однако именно таковы были намерения Роны Блэкберн.

Вскоре Рона выбрала себе участок земли – сто восемьдесят акров у подножия скалистого холма, в двух шагах от побережья. И быстро – куда скорее, чем можно было бы ожидать от мужчины, а тем более от женщины, пусть даже и габаритов Роны, – построила дом. Она обставила его в духе своего прежнего жилища на одном из островов Эгейского моря, которое очень ей нравилось: украсила стены ракушками пастельных тонов и выкрасила входную дверь в насыщенный ультрамариновый цвет; греческие старушки всегда говорили, что этот цвет отпугивает злых духов. Следом она поставила кровать, сделала во дворе кострище и соорудила два деревянных стола. Один из них остался пуст, на другом громоздились пузырьки с настойками и стеклянные баночки с нарубленными травами и прочими кусочками заспиртованной флоры и фауны. На этом столе лежали кожаные ножны, где она хранила ножи, стояла мраморная ступка с пестиком и несколько медных мисок: для смешивания сухих ингредиентов, для жидкостей и несколько маленьких – чтобы можно было подносить их к губам и пить. А когда разгорелся огонь и была расставлена посуда, она повесила на ультрамариновую входную дверь деревянную табличку, вскоре занесенную слоем снега (стоял поздний декабрь).

На табличке стояло одно-единственное слово: «Ведьма».

Что бы ни говорили про Рону – а про нее много всякого говорили, – никто и никогда не мог уличить ее в недостатке чувства юмора.

Всю ту первую длинную зиму и львиную долю следующего лета восемь поселенцев держались от Роны Блэкберн подальше. Они не предлагали ей ни помощи, ни дружбы, ни войны – вообще ничего.

Рона огородила участок забором и построила небольшой сарай. Она купила несколько коз и кур у семьи отшельников, жившей на другой стороне острова и не обнаруженной остальными поселенцами. Она нашла в лесах пчелиный улей и перенесла поближе к дому. Когда наконец пришла весна и пчелы проснулись, Рона собрала большой урожай отборного меда. Она высадила огромный сад, и в глазах пестрело от ее подсолнухов, цинний, георгинов, лаванды, розмарина, иссопа, чабреца и шалфея. В жаркие летние месяцы у нее росли морковь, огурцы, бобы и помидоры, размером и формой напоминающие небольшие валуны.

Все это время первая восьмерка не вмешивалась.

А потом…

Восемь мужчин рубили деревья, чтобы украсить церковь шпилем. Форсайт Стоун настаивал, что шпиль должен быть высоким – его должно быть видно из любой части острова, чтобы священная стрела указывала и набожным, и безбожникам путь к спасению и вечному блаженству.

Кожаный ремень, которым они связали деревья, чтобы поднять их на холм, перетерся и лопнул, и вниз по склону хлынула лавина бревен, погребя под собой Себастьяна Фарса.

Никто не помнил, кто предложил отнести доктора к Роне. Возможно, это был сам Себастьян, хотя к тому времени, как они подошли к дверям ее дома, он уже почти перестал издавать хоть какие-то звуки.

Рона должна была понимать, что спасение одного из мужчин может привести ее как к принятию, так и к отторжению. Столетиями женщин рода Блэкберн подвергали гонениям по одному подозрению в деяниях менее жестоких, чем лишение кого-то жизни. И тем не менее Рона посторонилась и позволила мужчинам внести раненого врача в ультрамариновую дверь. Когда пострадавшего уложили, она велела всем идти по домам.

Женщины рода Блэкберн никогда не любили публику.

Мужчины, чья одежда все еще была липкой от крови Себастьяна, развернулись и направились к своим хижинам. Одни хранили гробовое молчание, другие болтали, широко распахнув глаза: ужас перед пережитым заставлял их снова и снова пересказывать, как все случилось.

Наутро Себастьян Фарс очнулся и обнаружил, что его раны волшебным образом затянулись, а кровь течет, как полагается, по венам, а не на пол.

Следующие два дня Рона долечивала доктора, а он читал ее драгоценные тома греческих мифов, позволяя двум ее псам лежать у своих ног. По вечерам они раскуривали трубку розового дерева под усыпанным звездами небом и обсуждали общее призвание. Он рассказывал о кожаных жгутах и настойке опиума, Рона – о том, как латать раны магией и как действуют бессчетные лекарственные травы. Ночью они скрепляли союз, шепча клятвы и окропляя простыни потом вместо святой воды.

Затем, всего через три дня после происшествия, Себастьян вспомнил, что связан узами брака и что у него есть жена и трое детей, которых он собирался через несколько месяцев вызвать сюда. Убеждая себя, что произошедшее между ним и Роной было всего лишь кратким помутнением рассудка, он сбежал из кедрового домика Роны через заднюю дверь, обошел дальней дорогой спящих на участке чудовищных псов и ушел домой, чувствуя между ног жгучий стыд за содеянное.