Катали мы ваше солнце - [3]
Кудыка смотрел ему вслед и скрёб затылок. Что Плоскыня до свету проснулся — не диво, но бояре — они-то ведь чуть не до полудня спят… Ох, и впрямь неладное что-то творилось сегодня со светлым и тресветлым нашим солнышком — ну не желало вставать и всё тут! Кудыка потрогал языком прогал в зубах и принялся затворять воротину. А по улочке тем временем пробежали ещё две серых тени — тоже с колами и в ту же сторону.
— Эй, берендеи! — позвал Кудыка. — Далеко собрались? Не к Докуке ли?
— К нему, чтоб его пополам да в черепья! — останавливаясь, бросил один из них.
— Не спеши, — посоветовал Кудыка.
— А что такое?
— Да там и без вас народу хватает…
Берендеи уставились друг на друга, запрокинув нечёсанные с вечера бороды. Кудыка прижал воротину и наложил засов. Ну, нахлещут сегодня кому-то загорбок!.. Привалил подворотню и двинулся по узкой тропинке меж сугробов к дому.
Дед Пихто Твердятич сидел перед печкой на корточках и совал в огненную утробу очередной стружечный жемок.
— Или погорельцев возьми, — сердито сказал он, не оборачиваясь. — И лезут к нам, и лезут… Попрошайничают, колдуют… И ведь что плетут: солнышко-де у них погорело!.. Не погорело оно, а просто отвернулось от них от забродыг, вот и весь сказ…
Кудыка насупился и, не отвечая, поднялся к себе. Ночник стоял на столе рядом со снарядцем. В трепетном желтоватом свете обозначались сложенные в углу чурочки и дубовый винтовой жом для стружек, задуманный и слаженный самим Кудыкой. Зарядишь в него всякого сора древесного, закрутишь — и выходит стружечный жемок плотный-плотный. Ни дать ни взять греческий кирпич, из каких печка сложена… В слободке над Кудыкой посмеивались: додумался-де, в горнице работает! Так оно ведь светлее, в горнице-то…
Кудыка ещё раз взглянул на глухой переплёт окна. Брюхо внятно подсказывало, что пора бы уже и позавтракать. Однако до света, не помолясь на ясно солнышко, завтракать было не принято. Вот ещё незадача-то… А ежели оно (солнышко то есть) вдруг возьмёт и совсем того… не взойдёт?.. От такой мысли у Кудыки ерши[12] по телу встали. Почуял хрупкость в ногах и опустился на лавку с прислоном.
Трык-трык… Уставился на гуляющее туда-сюда колебало. Да уж не часы ли он греческие сладил ненароком?.. Часы у берендеев были под запретом — все, кроме солнечных. Даром, что ли, волхвы толкуют: не людское это дело, время мерить. Солнышко-то оно всё видит. Обидится добросиянное и вовсе скроется… Да нет, какие часы? Подлинные часы, сказывают, из железа ладят, с цифирью…
Вдруг вскочил, сорвал с валика ремень с гирькой, разъединил пупчатые колёса, снял колебало. Медный позвонок грянулся, звякнув, на стол, покатился по кругу. Кудыка заметался по горенке, пряча резные части разобранного снарядца среди чурок и за жомом. Рассовав, остановился, тяжело дыша. Не вынес тишины и снова сбежал в подклет, к деду. Тот сидел у печки и, кутаясь в шубейку, задумчиво пучил глаза.
— Дед, а, дед… — жалобно позвал Кудыка ещё с лесенки.
Старый дед Пихто Твердятич очнулся и посмотрел на внука.
— Чего тебе?
— Да вот думаю… Сидим тут на тощее сердце… Вчерашнюю кашу не разогреть ли?..
— И думать не смей! — Деда подбросило с лавки. — Совсем осерчает солнышко — будешь тогда знать!..
Кудыка помялся, поправил светец и, присев рядом с дедом, уронил плечи.
— Вот ты говоришь: погорельцы… — беспомощно начал он. — Солнышко-де от них отвернулось… А почему отвернулось-то?..
Дед долго молчал, жевал губами.
— Согрешили, стало быть, вот и отвернулось, — недовольно ответил он наконец.
— А как согрешили-то? Время мерили?
— Может, и мерили. Кто их знает…
Кудыка приуныл окончательно.
— А греки? — спросил он с надеждой. — Греки-то вон тоже, говоришь, часы ладят… Что ж оно от них-то не отвернулось, от греков?..
— Это кто ж тебе сказал, что не отвернулось? — Дед зловеще усмехнулся. — Ещё как отвернулось! Солнышко-то садится — куда? В Теплынь-озеро. А греки как раз за Теплынью, на том берегу… За краем света, стало быть…
Опешил Кудыка.
— Что ж они, выходит, во тьме живут?
— Выходит, во тьме…
— А варяги?
— И варяги! — решительно отрубил дед, потом хмыкнул и задумался. — Нет, ну… — покашливая, добавил он. — Когда солнышко встаёт, оно немного и варягам светит… А когда садится — грекам…
Замолчал, моргая. Кудыка глядел на него во все глаза, и в голову лезло такое, от чего у доброго берендея, глядишь, последний ум отшибёт.
— А как же греки сказывают, — с запинкой спросил он, — что у них солнышко жарче нашего?..
— А ты больше греков слушай! — огрызнулся Пихто Твердятич. — Они тебе много чего понарасскажут, греки-то… Просто морок такой бывает над Теплынь-озером. Сразу после заката. Так и называется — ложное солнце. Или греческое… И жара от него никакого нету, видимость одна…
— Да погоди ты, дед! — взмолился Кудыка. — Морок — ладно! Кляп[13] с ним, с мороком… Но само-то солнышко, оно ж едино!..
— В двух ликах, — строго добавил дед, поднимая корявый палец.
— Это понятно… — торопливо поправился Кудыка. — Чётное, стало быть, и нечётное… Но ведь оба лика-то — всё равно светлые!.. Как же оно тогда отвернуться может? Чем оно отвернётся-то?..
Дед открыл было рот, но, видно, и у него тоже в голове захлестнуло — так ничего и не ответил старый…
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот вам, значится, Лыцк, град партийно-православной формации… Вот вам, стал-быть, и Баклужино, «закордонный прогнивший Запад», место, где тёмные силы злодействуют!.. А между ними — ни в тех, ни в этих — город Суслов, в котором — вообще ни-че-го! Ничего заметного хоть для отечественного общества, хоть для мирового сообщества, хоть и для чёрной нечисти. Одна Суслову и слава — Гильдия служебных псов, последних разумных и честных служак будущего нашего! Награды и премии: Интерпресскон, 2004: Средняя форма (повесть); Портал, 2004: Средняя и малая форма.
Гоп-стоп! К вам подошли из-за угла...Ну, положим, не подошли, а подлетели. Не гопники, а инопланетяне. Но факт остается фактом: мгновение – и вы похищены нахальным НЛО. И теперь вы – один из несчастных обитателей немыслимой планеты-колонии. Один из землян, похищенных незнамо для каких, однако явно гнусных целей. Жертва эксперимента. Подопытный кролик в клешнях (или лапах, или щупальцах) враждебного разума. Нравится? Ах, не нравится...Тогда извольте сражаться и выбираться. Как? Ваши проблемы!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Радужные Мосты — легендарная страна лесных фей. Затерянная в веках, она продолжает притягивать искателей древних сокровищ. Команда из пяти человек выступает в поход. Каждый из них преследует свои цели, у каждого за спиной осталась собственная жизнь. Но чем встретят путников заветные земли? Что за странные создания обитают в ее глубинах? Во что превратились древние хранители, и какие цели они теперь преследуют? Смогут ли герои остаться прежними?Безумие и отчаянье, мертвые маги и страшные эксперименты над живыми созданиями, боль от долгожданных знаний — все это Радужные Мосты.
Бесстрашная воительница Рыжая Соня продолжает свои странствия по землям Хайбории. На сей раз путь ее лежит на юг, в Офир, где одно очень простое поручение, которое наемнице дали в Логове Волчицы, неожиданно оборачивается для нее сущим кошмаром…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Социально-философский роман, антиутопия, последний в цикле про Обитаемый мир.
Он подобен тени, бегущей от напастей и врагов вперед. К новым врагам и напастям. Он — тот, кто призвал в мир Властелина. Тот, кому суждено в сердце пустоши пробудить к жизни мертвый прах. Он — тот, кто ЖДЕТ. Ждет, слыша крики наказанных Великой Матерью Всего Сущего, жестокосердной Ардат. Ибо наступает время разрушения границ. Время огня и пепла. Время, когда мечты сметает безжалостный ветер перемен. Время Теней. Время, когда открываются Врата Небес.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.