Кастелау - [4]
«Вальтер Арнольд, род. 23 марта 1914, Нойштадт, Германия». Так значится в его свидетельстве о натурализации. Выглядит коротко, ясно, по-деловому, как и многое в его биографии. Однако: я разыскал в Германии двадцать три города и поселка под названием Нойштадт (включая городишко Вейхерово в нынешней Польше, еще в 1919 году официально фигурировавший во всех справочниках как «Нойштадт в Западной Пруссии») и ни в одном из двадцати трех со всей немецкой основательностью ведшихся реестров не обнаружил записи о рождении некоего Вальтера Арнольда. И в ближайшие недели до и после того – тоже.
Тем не менее я, кажется, нашел искомое. К сожалению, даже в двух экземплярах, что, увы, исключает однозначную идентификацию. В Нойштадте в земле Гессен (округ Марбург-Биденкопф) 23 марта 1914 года родился некто Вальтер Арнольд Кройцер, а в реестре Нойштадта-на-Орле, что в Тюрингии (округ Заале-Орла) той же датой удостоверяется рождение Вальтера Арнольда Блашке. Ну а примеров, когда актеры благозвучия ради заменяют фамилию одним из своих же имен, великое множество.
Так что Кройцер или Блашке. Скорей всего, какая-то из этих двух фамилий и есть настоящая.
Артистическое имя Вальтер Арнольд впервые всплывает в «Немецком театральном ежегоднике» за 1932 год, где он значится в составе труппы Придворного театра княжества Рейсс в Гере в качестве актера. Самое первое упоминание в критике обнаруживается в рецензии на новую постановку «Марии Стюарт» («Гераэр Цайтунг» от 11 января 1933), где сказано: «Господин Вальтер Арнольд в роли офицера королевской гвардии знал свое дело прекрасно».
А я прекрасно знал свое и делал его со всей научной обстоятельностью. Знаю, к примеру, что в Гере больших ролей у него не было. В пору дебютов он, похоже, еще вовсе не был тем обожаемым юным артистическим гением, каковым столь охотно расписывал себя позже.
В ноябре 1933-го, на второй год его ангажемента, контракт между ним и театром, причем не по окончании, а в разгар сезона, был внезапно расторгнут. В автобиографии он объясняет это тем, что якобы публично вступился за одного из товарищей по труппе, уволенного по причине еврейского происхождения, и тем самым, дескать, во имя убеждений поставил на карту свою будущую карьеру [9]. История красивая и отлично вписывается в его мемуары – пафосный автобиографический киносценарий на темы его личного героического эпоса. Вот только фактам она не соответствует.
Местная пресса тех лет весьма подробно повествует о «чистке театральных ансамблей от чужеродных национальных элементов». И хотя имя уволенного актера, Зигфрида Хиршберга, фигурирует во всех статьях и заметках на эту тему, про Вальтера Арнольда нигде нет ни слова, в том числе в тех публикациях, которые специально занимались разоблачением «еврейских прихвостней», торопясь пригвоздить их имена к позорному столбу.
Истинная причина внезапного расторжения контракта открылась мне в Грайце, в Тюрингском государственном архиве, где хранится собрание (весьма неполное в связи с февральским приказом 1945 года об уничтожении служебных бумаг) документации Главного управления полиции Геры. Там, в рукописной книге учета происшествий от ноября 1933 года в записях от 18-го числа в разделе «Задержания», упоминается некий «Арнольд, Вальтер», с пометкой «ст. 175». Несомненно, имеется в виду пресловутая статья 175 Уголовного уложения Германского рейха, «противоестественные развратные действия в извращенной форме между лицами мужского пола либо с использованием животных», карающиеся лишением свободы на срок от шести месяцев до четырех лет. Короче говоря, Вальтер Арнольд вступил в конфликт с законом на почве гомосексуализма. Поскольку до суда дело не дошло, остается предположить, что либо претензии к участникам не подтвердились, либо – учитывая поведение нашего героя в подобных ситуациях в дальнейшем, эта гипотеза представляется более вероятной – ему удалось найти подходы и лазейки, дабы дело замяли. Возможно, в качестве компенсации он вместо себя сдал полиции кого-то другого, более интересного. Как бы там ни было, какую-то сделку с властями ему пришлось заключить. И досрочное расторжение контракта с местным театром, скорее всего, было одним из ее условий.
Впрочем, для дальнейшей карьеры Вальтера Арнольда сие происшествие никаких отрицательных последствий не имело. Уже в следующем сезоне (1934/35) мы обнаруживаем его в составе труппы театра Хильдесхайма, где ему поручают значительные роли – как, например, графа Веттера фом Штраль в «Кетхен из Гейльброна» Клейста. А всего лишь год спустя он выступает на первых ролях в амплуа молодого героя-любовника на сцене частного Лейпцигского драматического театра (не путать с Государственным городским). Его Принц Гомбургский – опять-таки Клейст! – приводит рецензентов в восторг и, вероятно, становится косвенным поводом для первого предложения от киностудии УФА [10]. Ну а уж после «Первого ученика» (1936) ему очень скоро и в мире кино удается прорыв в когорту кумиров [11].
Рукописная заметка Сэмюэля Э. Саундерса
Объяснить, как я на это вышел. Как я на него вышел. Чтобы не создавалось впечатления, будто я с самого начала что-то против него имел.
Когда-то Курт Геррон был звездой, а теперь он — заключенный в концлагере. Известного артиста прямо из съемочного павильона отправили в гетто Терезиенштадта, где он должен в последний раз продемонстрировать свой талант — снять фильм, который изобразил бы земным раем унизительное существование евреев в гитлеровской Германии.Курту Геррону предстоит нелегкий выбор — если он пойдет против совести, то, возможно, спасет и себя, и свою жену Ольгу, которую любит больше жизни.В этом блестящем, трогательном романе Шарль Левински рассказывает трагическую историю своего героя, постоянно балансирующего между успехом и отчаянием, поклонением и преследованием.
Курт Вайлеман, журналист на пенсии, немного чудаковат, но он сразу почувствовал, что его коллега Феликс Дерендингер чем-то очень напуган. Спросить об этом он не успел: через час-другой после их встречи Дерендингер уже лежал мёртвый на берегу цюрихской реки Лиммат. Объявили, что это самоубийство, прыжок с высокой стены, хотя дистанция между стеной и прибрежной мощёной улочкой слишком велика для прыжка. Так считает и красивая молодая знакомая Дерендингера, с которой и Вайлеман был бы не прочь сблизиться.
Немецкий офицер, хладнокровный дознаватель Гестапо, манипулирующий людьми и умело дрессирующий овчарок, к моменту поражения Германии в войне решает скрыться от преследования под чужим именем и под чужой историей. Чтобы ничем себя не выдать, загоняет свой прежний опыт в самые дальние уголки памяти. И когда его душа после смерти была подвергнута переформатированию наподобие жёсткого диска – для повторного использования, – уцелевшая память досталась новому эмбриону.Эта душа, полная нечеловеческого знания о мире и людях, оказывается в заточении – сперва в утробе новой матери, потом в теле беспомощного младенца, и так до двенадцатилетнего возраста, когда Ионас (тот самый библейский Иона из чрева кита) убегает со своей овчаркой из родительского дома на поиск той стёртой послевоенной истории, той тайной биографии простого Андерсена, который оказался далеко не прост.Шарль Левински (род.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Острое социальное зрение отличает повести ивановского прозаика Владимира Мазурина. Они посвящены жизни сегодняшнего села. В повести «Ниночка», например, добрые работящие родители вдруг с горечью понимают, что у них выросла дочь, которая ищет только легких благ и ни во что не ставит труд, порядочность, честность… Автор утверждает, что что героиня далеко не исключение, она в какой-то мере следствие того нравственного перекоса, к которому привели социально-экономические неустройства в жизни села. О самом страшном зле — пьянстве — повесть «Дурные деньги».
Книга посвящена французскому лётчику и писателю Антуану де Сент-Экзюпери. Написана после посещения его любимой усадьбы под Лионом.Травля писателя при жизни, его таинственное исчезновение, необъективность книги воспоминаний его жены Консуэло, пошлые измышления в интернете о связях писателя с женщинами. Всё это заставило меня писать о Сент-Экзюпери, опираясь на документы и воспоминания людей об этом необыкновенном человеке.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.